О чем он меня спрашивает?

Как участник этой игры, я должен задать себе несколько вопросов и принять несколько решений. Во-первых, о чем он меня спрашивает? Может быть, он сомневается, смогу ли я осилить эту цену, или думает, что она лежит за пределами моих финансовых возможностей? Может быть, он бросает мне вызов? Не хочет ли он сказать, что если я не могу заплатить разницу в 7 тысяч 385 долларов, то должен вести себя как мужчина и сознаться, что у меня просто нет таких денег? Уважаемые читатели, если вы хоть что-нибудь знаете обо мне, то, конечно, понимаете, что я никогда в жизни не признаюсь, что не в силах заплатить. Это исключено.

Или его утверждение-вопрос имело совсем другой смысл? Может быть, он просто хотел спросить меня: «Мистер Зиглар, как трезвомыслящий и рассудительный бизнесмен, не считаете ли вы, что на сегодняшний день семь триста восемьдесят пять – это больше, чем вы хотите заплатить за обмен этих двух автомобилей?»

Если имеет место второй вариант, то мне ничто не мешает признать себя виновным. Я ответил: «Знаете, Чак, это просто больше, чем я считаю нужным инвестировать в разницу». Легко и элегантно он продолжил атаку, задав прямой, но простой вопрос: «Мистер Зиглар, а какую разницу, по-вашему, было бы справедливо заплатить за обмен вашего прекрасного четырехлетнего “Oldsmobile Regency” на роскошный “Cadillac Sedan de Ville”?»