Поля и антиполя вербального общения

Рисунок 17.3 демонстрирует более дифференцированную типологию полей словесного общения, введенных выше. Она отличается от схемы на рис. 17.1 двумя аспектами. В первую очередь, демонстрирует три дополнительных типа полей вербального общения на правой стороне U. Они включают стратегический диалог (намеренное зарождение), мозговой штурм (творческое зарождение) и исполнение (воплощение зарождающегося). Эти три типа полей входят в обширную группу словесного общения на базе чувствующего присутствия (то есть в основе их полевой структуры внимания находится связь с источником). Во всех трех типах, если они созданы правильно, участники действуют исходя из глубинного источника. Однако применяются в различных контекстах. Каждое поле возникает на своей стадии возникновения нового: в качестве образа и намерения, живого прототипа и ежедневной практики.

Рис. 17.3. Пространство U и антипространство: словесное общение

Рисунок 17.3 также вводит понятие темного пространства социальной патологии, в рамках которого диалога не происходит.

ПОЧЕМУ ИНОГДА ДИАЛОГА НЕ ПРОИСХОДИТ

Оглянитесь: масса систем и организаций безнадежно заперты в своем поле загрузки и отсутствия. Какие механизмы стимулируют формирование поля загрузки? Почему так много систем застревают в патологических паттернах поведения?

Дело в том, что социальные поля хрупки и могут легко скатиться в патологию через процесс, который я называю циклом коммуникативного отсутствия. Собственно, это противоположность цикла чувствующего присутствия. Рассмотрим семь видов поведения, расшатывающих систему и направляющих ее развитие в сторону отсутствия.

1. Загрузка. Повторное проигрывание старых паттернов-шаблонов. Это исходная точка остальных вариантов цикла отсутствия, равно как умение обращать внимание и удивляться – исходная точка вариантов цикла чувствующего присутствия.

2. Заглушение других позиций. Вместо того чтобы поощрять существование различных мнений и помочь группе организовать здоровые дебаты, руководство часто не приветствует возражений, отрицает альтернативные факты и заглушает другие точки зрения. Вот несколько примеров. 1. Один из топ-менеджеров GlobalHealthCompany вспоминает, что их СЕО, описанный в главе 8, был примером «руководителя-разрушителя». По словам менеджера, он «немедленно увольнял сотрудников, если те не соглашались с ним. Вас выгоняли, если вы говорили о компании что-нибудь неположенное, а следовало защищать ее». 2. После крушения шаттла «Челленджер» NASA активно замалчивало данные о катастрофе, в первую очередь те, что не соответствовали официальной версии, как раз тогда, когда анализ был нужнее всего. Тогда обнародование этих сведений могло стать роковым. 3. В ответ на обвинение МВФ в использовании внутренних механизмов, способствовавших реализации опрометчивых стратегий, экономист Джозеф Стиглиц сказал: «Эти стратегии не подвергались сомнению со стороны руководства МВФ, принимавшего ключевые решения. Они часто заставляли усомниться на местах, в развивающихся странах, но многие так боялись потерять финансирование МВФ, а вместе с ним – и других фондов, что высказывали свои мысли как можно более аккуратно и только в частных беседах, если вообще высказывали»[274]. 4. Из недавних событий: вспомните «дизельный скандал» вокруг концерна Volkswagen. В основе подобных случаев всегда лежит культура страха, тормозящая честную, но сложную дискуссию[275].

3. Обвинение других. Это лишает реальность четкости и яркости – а именно эти качества имеют вес в таких социально сложных и конфликтных явлениях, как умение видеть себя с позиций других игроков и понимание, что ты тоже вносишь вклад в существование той или иной проблемы. Модель словесного общения под названием «обвинение» не позволяет группам проникать в тонкости коммуникации, играющие важнейшую роль, а также увидеть себя как часть системы. С ростом напряжения, когда система застревает в обвиняющих типах словесного общения, ее эффективность неизбежно снижается. Антиспособность, лежащая в основе этого типа общения, – желание запереться в своем маленьком мирке и не вылезать наружу. Обвинение подразумевает отсутствие связи с другими и невозможность узнать их точку зрения. Эта ошибка часто случается на институциональном уровне, какими бы при этом благими ни были намерения отдельных личностей.

К примеру, Стиглицу повезло, что он не слишком глубоко вовлекся во внутреннюю политику МВФ. И ему было легче охватить и позицию Международного валютного фонда, и перспективы развивающихся государств. В другом интервью Стиглиц заявил: «Сегодня некоторые защищают наше лицемерие: мы притворяемся, что помогаем третьим странам, заставляя их открывать рынки к выгоде развитых экономик, в то время как последние успешно защищают свои рынки. Благодаря этой политике богачи пополняют карман, а бедняки разоряются, и среди них растет недовольство»[276]. С этим лицемерием невозможно бороться как с особенностью индивидуального поведения. С этим можно справиться только в контексте коллективного или группового явления, когда некие аспекты восприятия реальности отфильтровываются или отключаются на структурном уровне. Вспомните слова представителя автомобильного концерна: «Когда проблема возникает, первый корпоративный ответ всегда один и тот же: ее не существует». Первая стадия – отрицание, вторая – обвинение.

4. Отсутствие и гордыня. Если обвинение других есть обрыв связей по горизонтали, то отсутствие – обрыв по вертикали, конец контактов с самим собой, с эмерджентно зарождающимся, или подлинным, «Я». Эта ситуация менее заметна, но наиболее вредна. Однажды я участвовал в телеконференции, обсуждающей формы мероприятия с группой руководителей высшего звена престижной международной организации. Когда клиент, он же спонсор, высказал свои идеи и основные положения, которые, с его точки зрения, следует проработать, я мысленно повесил трубку: то, что он описывал, совершенно не совпадало с тем, что он, его рабочая группа и я представляли. В предыдущей беседе мы договорились, что намеченное мероприятие будет более смелым, возможно, даже дерзким; теперь было ясно, что его исправленная версия окажется напрасной тратой времени и энергии, в том числе и моих. Тогда я просто соблюдал правила игры. Я был внимателен и вежливо отвечал на его реплики. Однако в глубине души понимал: если мы пойдем на поводу у клиента, намеченное событие не будет иметь эффекта, на который надеются и он, и другие члены рабочей группы. Я пожалел, что играл по правилам и ничего не предпринял. Чувствовал, что необходимо спасти положение, но не знал как.

В тот же вечер, чуть позже, беседуя с тем же клиентом один на один, я выразил это беспокойство. Именно тогда первоначальный шанс появления наилучшего возможного будущего заново возник для каждого из нас: мы снова нашли общую позицию и вступили в диалог.

Отсутствие включает в себя некий элемент саботажа. Он настолько микроскопический, что заметить его под силу только вам. Кого вы саботируете? Свое подлинное «Я» и отношения, которые могут возникнуть у него с истинной сутью других игроков. То есть, в конечном счете, наилучшее возможное будущее для вас и вашего проекта или группы, которая зависит только от того, допустите ли вы его реализацию. Вы саботируете свое «Я». Перерезав связь с подлинным «Я», вы немедленно ощутите внутреннюю пустоту. Как правило, она быстро заполняется каким-либо аспектом эго и другими вопросами вчерашнего и позавчерашнего дня (как в случае с фашизмом). Если это происходит, вы легко потеряете связь с насущными вопросами, стремящимися реализоваться, и погрузитесь в состояние жалости к себе, гордыни или и того и другого вместе.

Гордыня и отсутствие – антонимы чувствующего присутствия. В системе чувствующего присутствия «я» – важнейший рабочий инструмент, посредством которого стремится реализоваться наилучшее возможное будущее для единой системы. Если вы ставите во главу угла свое эго, «я» или жалость к себе, происходит нечто противоположное: окружающий мир превращается в ресурс, предмет неограниченной эксплуатации эго и его гордыни. Именно эта деталь наглядно демонстрирует, почему, к примеру, нацизм в Германии был примером отсутствия, а ни в коем случае не примером чувствующего присутствия. Гитлер и его союзники использовали многочисленные оккультные практики в целях «обслуживания» своих коллективных эго. Они ставили себя в центр мироздания из-за гордыни. Пытались эксплуатировать остальной мир, как принадлежащий им ресурс. В итоге им не удалось активировать зарождающееся высшее «Я» и инициировать эволюцию целостной системы.

Оставшиеся три вида коллективных патологий, расположенные на правой стороне «теневой U», закономерно дополняют процесс отсутствия – так же как практики с правой стороны U представляют собой конкретные реализации чувствующего присутствия.

5. Интриги и дезинформация углубляют пропасть, отделяющую нас от наилучшего возможного будущего системы, отравляя коллективные источники словесного общения и мышления. Манипулирование мнениями и поведением людей происходит посредством утаивания правды и/или распространения лжи в общем коммуникативном пространстве. Обе практики широко использовались в институциональной и корпоративной политике. Только представьте, какие огромные средства тратят на дезинформацию те, кто отрицает глобальное потепление.

6. Нападки и издевательства также значительно отравляют взаимодействие и взаимоотношения. Этот вид поведения подразумевает непрерывную вербальную или физическую атаку на отдельных людей или группы. Подобное поведение широко распространено везде: от детского сада до конференц-залов крупных организаций и правительственных зданий. Мы наблюдаем его ежедневно, практически на каждом шагу. Точно так же, как творческий мозговой штурм представляет собой микрокосм, в котором вызревают зарождающиеся возможности будущего, нападки – это микрокосм для пресечения подобных возможностей будущего.

7. Коллективный коллапс – заключительный шаг в разрушении структур отношений. Если коллективное созидание закономерно завершает траекторию чувствующего присутствия, воплощая зарождающееся будущее, то коллективный коллапс закономерно завершает траекторию отсутствия, полностью развоплощая потенциал будущего.

Подведем итоги: левая сторона темной части рис. 17.3 иллюстрирует два базовых положения, на которых основан цикл отсутствия. Система перестает работать, если перекрыть две «артерии» зарождающегося будущего – горизонтальную и вертикальную. Перекрытие иных мнений и обвинение других отрезает систему от горизонтальных связей. Отсутствие прерывает вертикальную связь с наилучшим возможным будущим. Если обе эти «артерии» перерезаны, остается только словесное общение, загрязняющее и патологизирующее коллективное мышление (интригами и дезинформацией), отравляющее отношения (нападками, агрессией и сдерживанием инноваций) и, очевидно, уничтожающее систему как таковую (коллективный коллапс).

Рисунок 17.3 позволяет сделать ряд диагностических наблюдений о текущем состоянии коллективного словесного общения во многих организациях и институтах, наблюдаемых ежедневно и ежеминутно.

1. Индивидуальным намерением большинства участников многих организаций становится желание действовать исходя из пространства созидательного зарождения, или творческой эмерджентности, а не из темной атмосферы патологии.

2. Однако на деле коллективно реализуется следующее: львиная доля разговоров в большинстве организаций происходит в патологическом пространстве антизарождения, а не созидательного зарождения.

3. Это означает, что все мы делаем то, чего не хочет никто: действуем в ядовитой атмосфере патологических шаблонов словесного общения.

4. Подобное пространство вербального общения ядовито и препятствует развитию в двух отношениях: не дает участникам войти в контакт с глубинными уровнями бытия и сознания, а также не позволяет коллективным институтам эволюционировать совместно с их окружением, погружаясь в глубинные потоки коллективного зарождения.

5. Люди обычно реагируют на неэффективность действий в загрязненном патологическом пространстве коммуникаций, сосредоточиваясь на полях в правой части деструктивного цикла. Однако на самом деле нарушения поведения зарождаются в левой части (и на вершине); именно там перекрываются горизонтальная и вертикальная «артерии».

Если «темный», деструктивный цикл так малофункционален и нежелателен, почему именно он превалирует во всем мире? Это одна из главных загадок нашей эпохи. Мы вернемся к ней чуть позже.

Другой вопрос, вызванный этими наблюдениями: как переместиться из деструктивного цикла в созидательное пространство U, позволяющее конструировать реальность посредством словесного общения? Рассмотрим несколько практических ситуаций.