Онтологическое и эпистемологическое обоснования

В 2000 году у меня появилась еще одна возможность подробно побеседовать с Фритьофом Капрой. Сентябрьским днем в Беркли мы гуляли по лесу недалеко от Калифорнийского университета, обсуждая новую книгу, которую он тогда писал. В ней Капра планировал применить свои идеи к миру общественных отношений[169]. Я спросил: «Что вы считаете самым важным новым словом в теории систем и системном мышлении за прошедшее столетие?»

По его мнению, значимое развитие в этой области сводится к двум пунктам: во-первых, признание современными системными мыслителями феномена эмерджентности и, во-вторых, принятие идеи погруженности – того, что все системы и знания находятся в конкретном контексте.

Сидя в самолете, переносившем меня в Бостон, я нарисовал маленькую таблицу, отразившую то, о чем мы говорили с Капрой. В верхнем левом углу – ранее принятая системная теория (S₁), укорененная в линейных системах и явном знании (K₁). Из этого угла мы можем двигаться в двух направлениях: от S₁ (линейной системы) к S₂ (нелинейным системам), что отражает эмерджентность; и от K₁ (явного знания) к K₂ (неявному знанию) – это учитывает, что все знание находится в определенном контексте и погружено в него.

Таблица 6.1. Системная теория XX века: эпистемологическое и онтологическое обоснование

Концепция ситуативного обучения и сообществ практиков Этьена Венгера и Джин Лейв, а также теория ситуативного познавания Джона Брауна, Алана Коллинза и Пола Дугуида[170] – примеры того, как главный фокус теории социальных систем сместился от (S₁, K₁) к (S₂, K₂). Подобно измерениям Капры, эти системы учитывают оба явления: эмерджентность и погруженность в контекст.

При дальнейшем анализе таблицы стало ясно, что собственное исследование привело меня к границе между светло-серыми и темно-серыми квадратами. Именно здесь мы встречаемся и работаем с пограничными моментами человеческого существования. Здесь заходим на неизведанную территорию, которая развертывается на краю сознания. И именно здесь обнаруживаем, что укоренены в более глубоких философских допущениях о бытии (онтологии) и знании (эпистемологии).

Ницше однажды сказал, что самой высокой целью было бы смотреть на науку под углом зрения художника, на искусство же – под углом зрения жизни. Взглянуть на науку под углом зрения художника – значит применить научное исследование не только к объекту перед нами, но и к творческому процессу, и к самому себе, осуществляющему это действие. Или, говоря понятиями Аристотеля, следует взглянуть на науку не только как на эпистему, но и как на прикладное искусство (техне) и практическую мудрость (фронезис). Видеть искусство с точки зрения жизни означает осуществлять научную деятельность с целью послужить более глубокой цели, широкому эволюционному целому. Выражаясь словами Аристотеля, научная деятельность должна расширять границы науки так, чтобы они могли включать в себя как мудрость (софию), так и сознавание или интуицию первоначал (нус).

Другими философами, которые помогли мне глубже задуматься в этом направлении, стали Эдмунд Гуссерль и Мартин Хайдеггер. Читая работы Гуссерля, я лучше понял эпистемологическую границу между нормальным состоянием сознавания K₁, которое он именовал «естественным отношением», и сознаванием K₂, так называемым «феноменологическим отношением». Труды Хайдеггера, напротив, можно понимать как сдвиг онтологической границы с отражения мира в качестве абстрактного набора вещей к конкретному бытию-в-мире, которое всегда происходит на фоне определенного контекста. Реальность рассматривается Хайдеггером не как «вещь». Скорее, он видит ее процессом прихода в бытие – процессом явления из сокрытости в открытый просвет бытия. Эта мысль представляет собой сдвиг от S₁ к S₂.

Поздние работы Гуссерля и Хайдеггера приводят читателя в гораздо более медитативное состояние и создают впечатление, что оба автора нащупали еще один сдвиг границ, который в конце концов превратился в философское исследование на уровне источников обоих измерений: эпистемологического (K₃) и онтологического (S₃). Эпистемологический вопрос: где зарождаются наше внимание и знание? Именно об этом изыскания Гуссерля на тему трансцендентального «я». А онтологический вопрос звучит так: в чем источник наших коллективно задействуемых социальных структур и процессов? Другими словами, кто действует через нас, когда мы участвуем в глубинных социальных или коллективных процессах?

В то же время и Гуссерль, и Хайдеггер позволяют думать, что самый важный аспект их работы еще не проявился – речь идет о сдвиге границы философского исследования от уровней «что» (K₁, S₁) и «процесса» (K₂, S₂) к «источнику» обоих измерений – эпистемологии и онтологии (K₃, S₃). Это то дело, которое гиганты мысли оставили нашему поколению и новому столетию. Именно мы призваны расширить философское и научное исследование с четырех верхних левых клеток (представляющих собой дискурс XX века в философии и системном мышлении) на всю девятиклеточную матрицу.

Следствием такого расширения в XXI веке становится призыв к философам и системным мыслителям выйти из читальных залов и погрузиться в реальный мир, чтобы активно участвовать в его развертывании. Такая деятельно-научная философия занялась бы другим видом знания – знанием сердца. Как сказал об этом японский философ Китаро Нисида, «знание и любовь – одна и та же психическая деятельность; чтобы что-то знать, мы должны это любить, а чтобы любить нечто, мы должны это знать». Любовь, продолжает он, это «сила, с помощью которой мы постигаем предельную реальность. Любовь – это самое глубокое знание вещей»[171].

Обретая умение достигать самой глубокой части U, мы начинаем понимать, что любовь нелицеприятна, как говорит писатель Дэвид Хокинс. Он считает, что она универсальна и выше разделений. «Любовь безусловна, неизменна и постоянна. В ней нет колебаний – ее источник не зависит от внешних факторов. Любить – это состояние бытия. ‹…› Она не “разумна” и проистекает не из ума. Любовь исходит из сердца. Она обладает способностью поднимать людей на новые высоты и совершать великие дела благодаря чистоте своих мотивов»[172].

На следующем этапе наша прогулка по полю поможет подробно рассмотреть, как перенести себя и других через новый порог. Мы изучим сам этот порог и слепое пятно, а также приготовимся окунуться глубоко, на самое дно U, чтобы затем подняться на другой его стороне.