Битва нашего времени

Перешагнув в новое тысячелетие, мы вступили в фазу повышенного напряжения между двумя основными силами. С одной стороны, активное усиление фундаментализма, манипуляций и отсутствия/разрушения. С другой стороны, проявляющееся в глобальных масштабах глубинное раскрытие, когда люди начинают осознавать и устанавливать связь с истинным смыслом жизни. Колебания между ними ежедневно возрастают. Они отличаются тем, что первые – силы фундаментализма, манипуляции и отсутствия – влияют на мир посредством ограничения свобод: к примеру, когда на людей сбрасываются бомбы ради светлого будущего, представляющего в этом контексте, скорее, карикатуру на прошлое.

Другие же силы, наоборот, увеличивают степень человеческой свободы, предоставляют новые возможности проявления внимания и взаимодействия в конкретных ситуациях и обстоятельствах. Первые смотрят на человека как на объект, сформированный под влиянием среды и условий прошлого. Таким образом, стремятся к влиянию на этот объект, манипуляциям и контролю над ним в настоящем с помощью внешних же факторов, таких как алгоритмы, удерживающие нас в рамках привычек. Вторые видят в человеке эволюционирующую личность, носителя (пока) не реализованной способности черпать из глубинного источника созидания и знания. С ее помощью люди могут связываться с будущим, зависящим непосредственно от того, что каждый из нас для него сделает; и соответственно, реализовывать его. Квинтэссенция подобного взгляда на личность заключается в установлении связи с наилучшим возможным грядущим и реализации подлинного «Я».

Наш эволюционный прогресс под угрозой. В каком направлении будет развиваться человек как биологический вид: может, к механизации коллективного глобального поля, при которой любой эволюционный проект застывает в «пузыре» привычных моделей поведения и в пространстве отсутствия? Или мы найдем способ углубить нашу связь с источником?

Часто говорилось, что перед лицом разрушительных сил – например, гитлеровский режим на своем пике – недостаточно применять стратегии ненасильственной трансформации конфликта, к которым, в частности, призывал Махатма Ганди. Однако именно в духе Ганди поступили сотни безоружных немок в Берлине в феврале 1943 года. Они вышли на улицу и неделю простояли перед вооруженными агентами гестапо, требуя освобождения заключенных – своих мужей.

Среди женщин, стоявших на морозе по адресу Розенштрассе 2–4, возле еврейского общинного центра, была и Шарлотта Израэль, которая надеялась что-то узнать о своем муже. С тех пор как в числе последних нескольких сот берлинских евреев, работавших на фабриках, арестовали и Юлиуса Израэля, она приходила туда каждый день. Женщина вспоминала: «Внезапно, без предупреждения, охранники прицелились. Они направили оружие на толпу и закричали: “Если вы немедленно не уйдете, мы откроем огонь!” Толпа попятилась. Но потом, впервые за все время, мы закричали. Нам было все равно… Мы подумали: “Они выстрелят в любом случае, так что нам остается только кричать”. Мы кричали: “Убийцы, убийцы, убийцы”».

Акция протеста женщин с Розенштрассе оказалась успешной, хотя не организовывалась сверху. В своей последней книге, посвященной этому событию, историк Натан Штольцфус пишет, что успех акции был обусловлен глубочайшей мотивацией таких женщин, как Шарлотта Израэль, готовых рисковать собственной жизнью[356]. «Мы поступали так, как велело нам сердце, и смотрели, что будет дальше», – рассказала Штольцфусу спустя полвека после протеста по поводу ареста ее мужа Руди другая участница событий, Элиза Хольтцер.

Женская храбрость и отвага победила. В то время как тысячи других евреев Берлина были заперты в вагоны для перевозки скота и отвезены в Освенцим, 1700 евреев, плененных на Розенштрассе, были освобождены.