«Мы обычно уж если начнем куда-то вступать, так обязательно куда-нибудь и наступим!» Ельцинизм
Распад СССР открыл принципиально новый этап в развитии страны. Мировая система, основанная на биполярной конфронтации, ушла в прошлое, и Россия перестала быть одним из ее полюсов. Одновременно она утратила статус сверхдержавы, которой являлся Советский Союз. На долю Российской Федерации, правопреемницы СССР, пришлось 4/5 его территории, но лишь около половины населения и хозяйственного потенциала.
Территория Российской Федерации (17 млн кв. км) заметно меньше, чем СССР (22,5 млн). Однако, составляя уже не 1/6, а лишь 1/8 суши, Россия по-прежнему остается самой крупной страной в мире. При этом ее географический центр заметно сместился на север и восток – из Новосибирской области в Эвенкийскую Республику (Красноярский край), а центр сосредоточения населения – с 52° северной широты на 55°30?.
Крушение Советского Союза было неожиданностью даже для новой российской власти, которая сама активно приближала это событие. Вновь исключительно много зависело от первого лица. Борис Николаевич Ельцин воссоздал государственный механизм, разрушенный вместе с Советским Союзом, запустил демократические механизмы, разгромил бастионы КПСС и старый партаппарат. Одолел Съезд народных депутатов, не остановившись перед расстрелом парламента осенью 1993 года и уничтожением одного из главных атрибутов предшествовавшей эпохи – Советов. Вслед за этим последовала подготовка новой Конституции и избрание нового двухпалатного парламента – Совета Федерации и Государственной думы. Принятая референдумом Конституция зафиксировала основополагающие демократические права и свободы, но наделила президента такими полномочиями, которым позавидовал бы любой его коллега. При этом Ельцин стоически терпел критику и не давал оснований заподозрить себя в покушении на свободу слова.
Но его месяцами не бывало на рабочем месте. Такой центр влияния, как «семья» президента, играл порой бо?льшую роль, чем предусмотренные Конституцией институты. Крупный бизнес через каналы «семьи» участвовал в руководстве страной, назначении министров, принятии законов, избрании губернаторов на своих «вотчинных» территориях, пользовался широким доступом к государственным ресурсам, но не обрел привычки платить налоги.
Подстегиваемая президентом региональная суверенизация зашла так далеко, что под угрозой оказалась целостность страны и стала возможной трагедия Чечни, унесшая десятки тысяч жизней. Взрывались жилые дома в Москве и Буйнакске, страну захлестнул террор, гибли сотни людей. Угрозам безопасности России без большого успеха пытались противостоять дезорганизованные многочисленными реформами низкооплачиваемые спецслужбы, деморализованная армия, не получавшая новых вооружений.
Ельцин спас экономику, пустив в нее силы рынка. С начала 1992 года были либерализованы цены. Реформы вице-премьера Егора Тимуровича Гайдара характеризовались стремлением утвердить рыночные принципы, свободное ценообразование и конкуренцию, развязать частную инициативу и индивидуальную ответственность. Ставились задачи интеграции страны в мировое экономическое пространство, привлечения зарубежных инвестиций.
Огромная страна, где все – от атомных электростанций до гвоздя – принадлежало государству, переходила в частные руки. Победителями в игре оказались те из выживших, которые убедили государственных чиновников назначить именно их, а не кого-то еще, миллиардерами. В качестве аргументов выступали действия, которые во всем мире определяются термином «коррупция».
«Мы хотели как лучше, а получилось как всегда», – произнес 6 августа 1993 года глава правительства Виктор Степанович Черномырдин.
В годы правления Ельцина Россия, перестав быть сверхдержавой, уже не могла рассчитывать на ту международную роль, которую играл СССР. Министр иностранных дел РФ Андрей Козырев так определял свою доктрину: «Ориентация на высокоразвитые демократические страны и вхождение в их клуб – именно и только в этот клуб – на равных, достойно, со своим собственным лицом. В этом вся концепция». Россия делала заявку на членство в Западной системе, в Евросоюзе, в НАТО.
«Зачем нам куда-то вступать? Нам не надо никуда вступать! Мы обычно уж если начнем куда-то вступать, так обязательно куда-нибудь и наступим!»
Виктор Степанович Черномырдин
Отношение к России во многом определялось той оценкой, что проигравшая сторона в холодной войне сдалась на милость победителя. Проамериканские жесты воспринимались на Западе просто как должное. А любая активность России, особенно в СНГ, стала рассматриваться как проявление «неоимпериализма».
Серьезнейший удар по политике Козырева был нанесен открывшейся перспективой расширения НАТО вопреки многочисленным заверениям, данным западными лидерами еще Горбачеву, что этого никогда не произойдет. Президент сменил тональность российской дипломатии. В послании Федеральному собранию 1994 года Борис Николаевич Ельцин заявил:
«Нам надо положить конец порочной практике односторонних уступок».
О вступлении в «западный клуб» речи больше не шло. Кремль усиленно искал альтернативу расширению НАТО, предлагая «далеко идущие инициативы формирования новой Европы». Однако всякий раз слова, усилия, демарши Москвы опровергались реальностью, одна «принципиальная позиция» сдавалась за другой. В преддверии президентских выборов 1996 года Ельцин передал МИД в руки Евгения Максимовича Примакова, что позволило прикрыть предвыборный внешнеполитический фронт. На выборах едва не победил лидер КПРФ Геннадий Андреевич Зюганов, который утверждал:
«Народу обещали, что в результате либеральных преобразований у нас будет Америка или, по крайней мере, Швеция, а получилась Колумбия и Бангладеш, вместе взятые».
Лишь исключительно жесткая и за рамками правил антикоммунистическая кампания, огромные финансовые вливания, элитно-силовая консолидация и «чудеса» на избирательных участках позволили Ельцину во втором туре добиться переизбрания на новый срок. Между двумя турами Ельцин перенес инфаркт. Кампания завершилась без кандидата, но страна об этом не знала.
После операции на сердце Ельцин затеял новый тур либеральных реформ.
«Реформы начинаются там, где кончаются деньги».
Борис Ефимович Немцов
Весной 1997 года была проведена масштабная приватизация по схеме «залоговых аукционов», в результате которой за 1,1 млрд долларов ряд крупных финансовых структур (поднявшихся на бюджетных деньгах) установили контроль за крупнейшими предприятиями, вошедшими в новые частные холдинги – ЮКОС, Норильский никель, ТНК и т. д. «Невидимая рука рынка», на которую возлагались большие надежды, так и осталась невидимой. Она не смогла произвести ни одного корабля, атомного реактора, нового самолета, автобана, не решила проблем деградации сфер образования, здравоохранения.
«В процессе рыночной, в значительной степени стихийной трансформации выживали наиболее ликвидные отрасли, связанные с экспортом необработанного сырья и полуфабрикатов. Фактически мы пережили масштабную деиндустриализацию».
Владимир Владимирович Путин
Месяцами люди не получали заработную плату и пенсии. При этом экономика по-прежнему была обременена огромным объемом унаследованных от коммунистических времен социальных обязательств. Центробанк и Минфин были вынуждены бросать огромные средства из золотовалютных резервов для спасения финансового рынка и поддержания рубля.
«Были у нас и бюджеты реальные, но мы все равно их с треском проваливали».
Виктор Степанович Черномырдин
В марте 1998 года последовала третья попытка ельцинских либеральных реформ: отставка кабинета Черномырдина и назначение и. о. премьера Сергея Владиленовича Кириенко. И уже в августе грянул дефолт. Банки, компании, частные лица лишились огромных средств, цены вновь устремились ввысь. Ельцин, ставший «хромой уткой», призвал в правительство команду тяжеловесов во главе с Примаковым.
В дальнейшем главной политической интригой стал состав власти после Ельцина. Примаков в роли душеприказчика не устраивал слишком многих в ближайшем окружении президента. Премьером ненадолго стал Сергей Вадимович Степашин, но его популярность оказалась невелика. Выбор Ельцина пал на Путина.
За годы президентства Ельцина экономика сократилась вдвое и откатилась на 14-е место в мире, ВВП сжался до 300 млрд долларов. Россия окажется слабей относительно других стран, чем когда-либо за последние 500 лет. Она чудом прошла по краю пропасти в 1990-е годы.