«Надо отдать должное уму и такту наших предков». Российская империя

Петр I, став единодержавным правителем в 1696 году, под влиянием потребностей ведения широкомасштабной войны со Швецией, вступил на путь решительной вестернизации – от бритья бород и введения европейской одежды до реформ в административном устройстве, промышленности, военном деле. Была построена новая столица – Санкт-Петербург как символ прорыва в Европу. Вместо Боярской думы был создан Сенат, страна разделена на губернии, приказы заменены на коллегии, появилась Академия наук, театры, первая газета, сотни новых заводов и фабрик. Были созданы регулярные армия и флот, введены рекрутская повинность, обязательное обучение дворянских детей в государственных учебных заведениях или за рубежом, обязательная пожизненная военная или гражданская служба для дворян.

«Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра.

Суровый был в науке славы

Ей дан учитель: не один

Урок нежданный и кровавый

Задал ей шведский паладин.

Но в искушеньях долгой кары,

Перетерпев судьбы удары,

Окрепла Русь. Так тяжкий млат,

Дробя стекло, кует булат».

Александр Сергеевич Пушкин

Земские соборы перестали собирать, за образец Петр взял абсолютистскую модель государственной власти, которая в его времена господствовала в большинстве европейских стран. Вместе с тем и впредь любой самодержец должен был учитывать интересы влиятельных групп элиты, армейской верхушки. Самодержавие будут ограничивать и высшая бюрократия, и необходимость делегировать полномочия, и народные бунты, и дворцовые перевороты.

Наша страна стала великой европейской державой под Полтавой в 1709 году и с тех пор никогда не теряла этого статуса, завоевывая положение серьезного игрока в большой политике Старого Света. Россия была провозглашена империей Петром Великим в 1721 году после окончательной победы над шведами в Северной войне и присоединения земель восточной Прибалтики. Позднее губернии этого региона – Лифляндская, Курляндская и Эстляндская – были объединены в Прибалтийское генерал-губернаторство. В основе управления этими губерниями лежал принцип сохранения привилегий остзейских баронов, верой и правдой служивших трону российских императоров.

Попытка Петра ввести Россию в западный культурно-цивилизационный контекст частично удалась, по крайней мере на уровне элиты, а результаты Петровских реформ и дискуссии вокруг них на столетия вперед предопределят содержание российских историософских споров: были ли они ненужным прерыванием преемственности российской традиции, а потому вредной затеей, либо, наоборот, были единственно возможным и желательным.

«Петр Великий, соединив нас с Европою и показав нам выгоды просвещения, ненадолго унизил народную гордость русских. Мы взглянули, так сказать, на Европу и одним взором присвоили себе плоды долговременных трудов ее. Едва великий государь сказал нашим воинам, как надобно владеть новым оружием, они, взявши его, летели сражаться с первою европейскою армиею».

Николай Михайлович Карамзин

Период правления племянницы Петра I Анны Иоанновны (1730–1740) был отмечен засильем немцев во власти. Дворянство получило дополнительные привилегии: оно могло учить детей дома, выходить в отставку после 25 лет службы. В результате Русско-турецкой войны 1735–1739 годов Россия возвратила себе Азов, присоединила Молдавию, но потеряла завоеванные Петром земли по западному побережью Каспия. В Казахстане, который начали захватывать племена джунгар (монгольских калмыков), ханы, стоявшие во главе Младшего и Среднего казахских жузов, обратились за защитой к России и в 1731 и 1740 годах присягнули на верность царице (Старший жуз присоединится в 1860-е годы, после чего начинается массовое переселение русских и украинских крестьян в казахстанские степи).

Елизавета Петровна (1741–1761), объявившая себя продолжательницей дела отца, избавилась от немцев на госслужбе, смягчила внутренние порядки, отменив смертную казнь. Она выступила покровительницей наук и искусств. В 1755 году был создан Московский университет, в 1758 году – Академия художеств, построен Зимний дворец (Эрмитаж) в Петербурге, появились первые профессиональные театры. В 1754 году открылся Дворянский банк, предоставлявший кредит под 6 % годовых. Увеличив пошлины на ввозные товары, правительство ликвидировало внутренние таможни на въездах в города и внутренние пошлины.

Начало царствования Елизаветы Петровны пришлось на войну со Швецией, которая стремилась взять реванш за Полтаву, но только потеряла часть Финляндии. В годы Семилетней войны Россия примкнула к альянсу Франции и Австрии и объявила войну Пруссии. 130-тысячная русская армия раздавила силы доселе непобедимого Фридриха Великого в Восточной Пруссии, которая после битвы при Гросс-Егерсдорфе была присоединена к Российской империи. А вслед за победой у Кунерсдорфа в августе 1759 года русские войска подошли к Берлину. Фридриха спасло «Бранденбургское чудо» – смерть Елизаветы Петровны и воцарение Петра III, который считал прусского короля величайшим гением, героем и наставником. Восточная Пруссия возвращалась королю, а русские войска направлялись против австрийцев. Гвардия никогда не простит такого позора императору, хоть он и отметится еще Манифестом о вольности дворянской, избавившим высшее сословие от обязательной службы.

Екатерина II пришла к власти в результате дворцового переворота и убийства ее супруга в 1762 году. Испытывая влияние французских просветителей, императрица попробовала реформировать страну по западному образцу. Она созвала Уложенную комиссию для выработки Свода законов, для которой подготовила специальный «Наказ», где можно было обнаружить такие словосочетания, как «естественные права человека», «равенство перед законом», «веротерпимость», «презумпция невиновности». Вместе с тем Екатерина Великая никогда не ставила под сомнение принцип самодержавия:

«Государь есть самодержавный; ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть, не может действовать сходно с пространством столь великого государства… Лучше повиноваться законам под одним господином, нежели угождать многим».

Работа Уложенной комиссии ничем не закончилась. Вскоре грянуло восстание Емельяна Пугачева, а окончательно конституционные идеи покинули Екатерину, когда на полный ход заработала гильотина в революционном Париже. Действовать она предпочла не через институты, а с опорой на фаворитов, среди них особая роль принадлежала князю Григорию Александровичу Потемкину.

А как же «потемкинские деревни», которые якобы светлейший князь строил на пути следования Екатерины Великой на юг, ублажая ее взор? Творцом легенды был саксонский дипломат Гельбиг, работавший секретарем посольства в Петербурге. Он лично в поездке не участвовал, зато был изгнан из России за разведывательную деятельность и сбор разных слухов и сплетен об императрице. По возвращении на родину он издал книгу «Потемкин Таврический», которую сам назвал сборником анекдотов. Потом она неоднократно переиздавалась уже как политический памфлет в антироссийских целях нашими многочисленными заклятыми друзьями. Не было никаких «потемкинских деревень».

По учреждению о губерниях 1775 года дворянство, освобожденное от обязательной службы, сохранило преимущественные права на государственной службе и при выборах должностных лиц в провинциальные учреждения. С изданием жалованных грамот дворянству и городам впервые в России все сословия – за исключением крестьянства – приобретали юридические права, причем за основу было взято Магдебургское право. Органы городского самоуправления становились выборными.

В усадьбы надолго стали поселяться ранее обязанные постоянной службой дворяне, которые создавали собственные библиотеки, спорили о содержании последних зарубежных романов, философских и естественно-научных трактатов или свежих газет. Екатерина II озаботилась образованием женщин, появились женщины-поэтессы, переводчики, Екатерина Романовна Дашкова возглавила Академию наук. Возникала та Россия, которую мир узнает из «Войны и мира» Льва Николаевича Толстого.

При Екатерине II государство руководствовалось принципами фритрейдерства, продолжило уход из экономики, сохраняя контроль лишь над главными отраслями военной промышленности. Императрица разрешила всем сословиям создавать мануфактуры, а Манифест 1775 года – и промышленные предприятия. Крестьяне активно занимались торговлей. Число заводов и фабрик за годы царствования Екатерины II выросло вчетверо. В 1768 году вышел Манифест и именной указ Сенату «Об учреждении в С-Петербурге и Москве Государственных банков для вымена ассигнаций». Развитие торгового мореплавания, учреждение заграничных консульств и заключение торговых конвенций оживило внешнюю торговлю.

А как же Александр Николаевич Радищев с его «Путешествием из Петербурга в Москву» и известными каждому школьнику описаниями бедствий русского крестьянства? Почему-то гораздо меньше известно произведение «Путешествие из Москвы в Петербург» одного не менее известного автора, имя которому Александр Сергеевич Пушкин. Он проделал тот же путь в обратном направлении и пришел к иным выводам.

Пушкин счел Радищева «истинным представителем полупросвещения», а написанное им – просто карикатурой неудовлетворенного человека на Россию. «Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны. Путешественник ездит из края в край по России, не зная ни одного слова по-русски, и везде его понимают, исполняют его требования, заключают с ним условия. Никогда не встретите вы в нашем народе того, что французы называют un badaud[1]; никогда не заметите в нем ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому. В России нет человека, который бы не имел своего собственного жилища. Нищий, уходя скитаться по миру, оставляет свою избу. Этого нет в чужих краях. Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак ужасной бедности. Наш крестьянин опрятен по привычке и по правилу: каждую субботу ходит он в баню; умывается по нескольку раз в день… Конечно: должны еще произойти великие перемены; но не должно торопить времени, и без того уже довольно деятельного».

По количеству войн эпоха Екатерины была едва ли не рекордной в российской истории – три с Польшей, две с Турцией, по одной с Персией и со Швецией. А затем замаячила перспектива большого столкновения с Францией. На большую высоту поднялось военно-оперативное искусство, связанное с именами Румянцева, Суворова и Кутузова. Турция вынуждена была отказаться от прав на Крым, Россия приобрела Кубань и Новороссию – от Буга до Днестра.

Когда в середине 1770-х годов началось восстание американских колоний Англии, ее король Георг III просил Екатерину прислать армию и флот для подавления мятежа. Потемкин якобы сказал: «Если Англии потребуется 20 тысяч солдат, Россия могла бы без проблем ей их дать». Этих 20 тысяч – особенно если бы их возглавил Суворов – вполне бы хватило, чтобы разобраться с армией Джорджа Вашингтона и отсрочить день независимости США на много десятилетий. Но Екатерина не простила королю его многочисленные провокации против России и войск не дала.

В 1795 году был подписан договор о третьем разделе Польши. Российские владения простерлись до линии, очерчивающей восточную границу современной Польши. Россия вернулась к пределам земель, управляемых в прошлом потомками Рюрика. «Взяла свое», – заметила Екатерина Великая.

Кардинальные изменения в европейскую систему внесла Великая французская революция, переросшая в большую международную войну. Правители Австрии, Пруссии, Швеции, Саксонии, Испании и России выступили за интервенцию, которой помешало главным образом отсутствие четко выраженного согласия Людовика XVI. Главным организатором трех антифранцузских коалиций выступала Великобритания, костяк вооруженных сил поставляли Россия, Австрия и Пруссия. Когда взошла звезда Бонапарта, Россия потеряла свою великую правительницу.

Павел I был готов к тому, чтобы возглавить силы противников революции. Когда французы заняли Рим, свергли, ограбили и увезли во Францию папу Пия VI, свои войска в Италию отправил именно Павел I, видевший свою миссию в том, чтобы быть «восстановителем тронов и оскверненных алтарей». Последовали победы над французами в Северной Италии, успех экспедиции адмирала Ушакова, который высадился в Неаполе и освободил Рим.

«Явились генералы, ныне ученики, завтра примеры для учителей. Скоро другие могли и должны были перенимать у нас; мы показали, как бьют шведов, турков – и, наконец, французов. Сии славные республиканцы, которые еще лучше говорят, нежели сражаются, и так часто твердят о своих ужасных штыках, бежали в Италии от первого взмаха штыков русских. Зная, что мы храбрее многих, не знаем еще, кто нас храбрее. Мужество есть великое свойство души; народ, им отличенный, должен гордиться собою».

Николай Михайлович Карамзин

Однако вскоре, разочаровавшись в ненадежных союзниках, третировавших даже воевавших за них русских воинов как людей второго сорта, Павел резко сменил курс, начав сближение с Францией, где Бонапарт усмирил революцию, стал единоличным правителем. Возникла перспектива мощной коалиции, способной сокрушить английское глобальное могущество.

Павел был врагом «врожденных привилегий», требовал от всех дворян безупречного и безусловного служения стране и даже разрешил применять к ним телесные наказания, заставил чиновников ходить на службу, установив начало рабочего дня в 6 часов утра и обязательный отход ко сну в 10 вечера. Политика Павла, проводившаяся жестко и бесцеремонно, восстановила против себя влиятельную екатерининскую элиту. А Лондон не поскупился на операцию по смене режима в России, отработанную во многих других странах, и нашел надежных партнеров при дворе, убивших Павла I.

Александр I, занявший престол в марте 1801 года, в первые годы царствования был полон решимости реформировать Россию: ввести конституцию, отменить крепостное право. Петровские коллегии были заменены министерствами, учреждался Государственный совет в качестве законосовещательного органа. Открывались университеты, появился Лицей, уже первый выпуск которого прославил Пушкин, появилось бесплатное начальное образование. Но в последующем реформы были остановлены из-за сопротивления аристократии ослаблению прерогатив монаршей власти и отмене крепостного права, а также нескольких войн одновременно: со Швецией, Персией, Турцией и, конечно, с наполеоновской Францией.

Аннексия Финляндии была продиктована стремлением отодвинуть границу Швеции, в очередной раз пытавшейся взять реванш за Полтаву, от Санкт-Петербурга. Статус Великого княжества Финляндского был настолько особым, что государствоведы так и не смогли договориться, что же это было – самостоятельное государство, состоявшее с Россией в тесном союзе, то ли ее автономная провинция.

Защита закавказских христиан считалась в России святым, не подлежащим обсуждению долгом. Царь объединенных Картли и Кахетии Ираклий II в 1783 году заключил Георгиевский трактат, по которому Россия принимала царство под свой протекторат. А его сын Георгий XII добился полного вхождения в состав Российской империи в соответствии с манифестом 1801 года. Потребовался ввод в Закавказье русских войск, что вызвало войну с Персией, а затем и с Турцией. Земли Восточной Армении, разделенные между этими двумя странами, перешли под контроль России. А Персия признала включение Грузии и части азербайджанских ханств в состав России. Тылам и путям снабжения русской армии в Закавказье постоянно угрожал самобытный мир черкесско-адыгских племен Северного Кавказа, большинство из которых к тому же находилось в союзе с Турцией. Покорение этих народов превратилось в 60-летнюю Кавказскую войну (впрочем, как считают некоторые, она полностью не закончена до сих пор). Россия завязла на Кавказе.

Когда Неман перешла 610-тысячная Великая армия, в рядах которой Наполеон привел к нам всю объединенную Европу, мало кто за пределами России сомневался в его очередной победе. Но у Александра I и его военного министра Михаила Богдановича Барклая де Толли были иные прогнозы. Благодаря разведке они были осведомлены о планах и возможностях интервентов и разработали трехлетний стратегический план, который предусматривал затягивание боевых действий в глубь российской территории в 1812 году, а затем их перенос за границу в 1813–1814 годах.

«Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать».

Михаил Илларионович Кутузов

Наполеон постепенно распылил силы, растянул коммуникации, тогда как российское командование во главе с Кутузовым, избегая решающего сражения, смогло заметно укрепить свой боевой потенциал.

«Великий день Бородина

Мы братской тризной поминая,

Твердили: «Шли же племена,

Бедой России угрожая;

Не вся ль Европа тут была?

А чья звезда ее вела!..

Но стали ж мы пятою твердой

И грудью приняли напор

Племен, послушных воле гордой,

И равен был неравный спор».

Александр Сергеевич Пушкин

Обескровив вражеское войско в решающей битве при Бородине, российское командование приняло решение оставить Москву. Ожидая там мирных переговоров, Наполеон катастрофически терял время: его армия разлагалась и таяла. А российское командование использовало все средства для отпора врагу: созыв ополчений, партизанские действия, тактику «выжженной земли». Результатом Отечественной войны 1812 года стало почти полное уничтожение Великой армии. Из 610 тысяч в России осталось убитыми и пленными 552 тысячи.

Русские войска отправились «добивать чудовище в его логове». Позиции России в тот момент настолько сильны, что от имени поверженной Франции второй Парижский договор в ноябре 1815 года подписывал герцог Арман Эммануил де Ришелье (больше известный в нашей стране как Эммануил Осипович) – генерал-лейтенант русской службы и бывший одесский градоначальник, возглавивший в тот момент правительство короля Людовика XVIII.

Александр I выступил инициатором создания Священного союза, призванного хранить новый политический порядок в Европе, акт о создании которого был написан его рукой. Это было объединение христианских государств, первоначально России, Австрии и Пруссии, которые подчинялись «высоким истинам, внушаемым вечным законом Бога Спасителя». Позднее к Союзу присоединились принц-регент Англии Георг, принц Уэльский (как регент ганноверский), а также короли французский, шведский и норвежский, датский, нидерландский, сардинский, обеих Сицилий, испанский, португальский, государи и вольные города Германии, швейцарский союз.

«В военном искусстве мы успели более, нежели в других, оттого что им более занимались, как нужнейшим для утверждения государственного бытия нашего; однако ж не одними лаврами можем хвалиться. Наши гражданские учреждения мудростию своею равняются с учреждениями других государств, которые несколько веков просвещаются. Наша людскость, тон общества, вкус в жизни удивляют иностранцев, приезжающих в Россию с ложным понятием о народе, который в начале восемнадцатого века считался варварским. Завистники русских говорят, что мы имеем только в высшей степени переимчивость; но разве она не есть знак превосходного образования души?»

Николай Михайлович Карамзин