Чего тебе надобно, старче?

Продолжаем? Есть четвертый смысл. В сказке очень красочно представлен так называемый в психологии треугольник Карпмана. Это динамичная модель зависимых человеческих взаимоотношений. Динамичная – потому что роли в ней меняются по сценарию.

A созависимые отношения – это такой тип отношений, в которых люди «друг об друга» активируют свои травмы, комплексы, страхи в неосознанном желании их как-то разрешить. Но сами собой проблемы не разрешаются, а лишь влияют на привычки и поведение.

В треугольнике Карпмана есть всегда обязательно три персонажа, то есть это модель, разыгрываемая на троих. Есть жертва, агрессор и спасатель.

Жертва (старик) – страдалец в этой истории, его все жалеют, ему все хотят помочь, и обязательно находится такой спасатель (рыбка), который пытается вытащить жертву из лап агрессора. Агрессора (старуху) никто не любит, это негативный персонаж.

Между такой троицей, будь то рыбак со старухой и рыбкой, будь то персонажи из реальной жизни, всегда разыгрывается один и тот же сценарий. Кто-то с ментальностью жертвы находит себе агрессора, который начинает преследовать жертву, издеваться над ней и прочее. Причем, по моим наблюдениям, начинается все именно в такой последовательности: не агрессор находит себе жертву, а жертва «притягивает» к себе агрессора.

Сама жертва не хочет решать свои проблемы, ищет того, кто за нее мог бы вступиться. Золотая рыбка – отличный образ спасателя: доброе, великодушное, безотказное создание, явно положительный персонаж в сказке и жизни, ставим ей пятерку в дневник! Но решать за другого, особенно за взрослого дядю, его вопросы – это процесс односторонний, ведь сама жертва обычно абсолютно пассивна, она и не думает принимать участие в своем спасении. Поэтому наступает предел терпению даже самого великодушного спасателя – море штормит! – и он превращается в агрессора. Рыбка в сказке успела превратиться в агрессора и отомстить бабке: лишила ее всего добра, накопленного нетрудовым путем.

A что остается бывшей жертве? Только роль спасателя. И если бы сказка продолжалась, то старик начал бы спасать бабку от преследований рыбки, отправился бы в глубины морские, начал бы там сражаться с несправедливостью и затевать революцию, в результате которой превратился бы в агрессора. Треугольник бы перевернулся.

Эта сказка не может служить «психотерапевтической» метафорой, потому что в ней не предлагаются варианты решений кризиса и герои не проходят личную трансформацию. Но она является хорошей иллюстрацией самого кризиса так называемых «созависимых» отношений, когда люди в паре лишь мучают и угнетают друг друга, но и расстаться не могут.

Это было лирическое отступление в психологию отношений, задача которого – показать пластичность метафоры в тонком деле создания смысла.