41. Избиратели от диванной партии

Политические качели – по-прежнему главная составляющая выборов в нашей стране. Но президент Дональд Трамп переписал обычный сценарий, чтобы обеспечить себе перевес не за счет мамаш из пригородов, а за счет папаш с трибун футбольных матчей. Он начал вновь вовлекать в политику эту группу избирателей, до последнего времени к ней довольно равнодушную.

По мере того как массовые коммуникации становились все влиятельнее, процент голосующих на выборах оставался практически неизменным, а его прирост в целом соответствовал приросту населения. Некоторые демографические группы, например афроамериканцы, проводили целенаправленную работу, чтобы увеличить свою долю голосов, зато другие выпали из процесса и превратились в диванных избирателей.

Сейчас часть этих избирателей поднимается с диванов и становится важнейшим политическим ресурсом для будущих кандидатов на выборах.

Диванные избиратели – порождение системы добровольного голосования. Человек в обязательном порядке получает номер социального страхования, как только появляется на свет, а чтобы попасть в самолет, необходимо предъявить удостоверяющий личность документ с фотографией. Но никто не обязан регистрироваться на избирательном участке или голосовать. В Америке участие в политической жизни и формировании властей – дело тех, кто сознательно решает выключить телевизор и отправиться голосовать на выборах. Те, кто оставался на диване перед телевизором, отказывались от права повлиять на положение дел в стране. Так происходило в том числе и в 2016 г., но у кандидатов есть возможность в будущем взбодрить какую-то часть этих избирателей и привести их на избирательные участки.

В 2016 г. правом голосовать на выборах обладали 224 млн человек, 137 млн из которых воспользовались им. Хотя явка избирателей была выше, чем на выборах 2012 г., численность сторонников диванной партии, то есть тех, кто имеет право голосовать, но не голосует, составила около 90 млн человек. В США самую высокую явку на выборах показывают образованные люди, женщины и избиратели старших возрастов. Показатели явки среди мужчин, молодежи и малообразованных слоев общества, равно как и среди уроженцев Латинской Америки азиатских стран, значительно ниже. На диване перед телевизором остались 54 млн белых избирателей и 19 млн избирателей азиатского и латиноамериканского происхождения. Хотя явка среди афроамериканцев и понизилась по сравнению с 2012 г., но все равно была выше явки белых мужчин без высшего образования.

Из приведенных выше цифр следует неожиданный вывод: основную часть избирателей, остающихся дома на диване, составляют не слишком образованные белые мужчины – то есть именно те, кого может взбодрить и побудить к действию популистская предвыборная агитация. Это десятки миллионов незадействованных избирателей, и, хотя отстающим испаноязычным и азиатским избирателям тоже есть куда расти, они значительно уступают по своей численности выпавшим из политики белым без университетского диплома. (И большинство белых мужчин, не участвующих в голосовании, проживает за пределами «колеблющихся штатов», что сильно осложняет ситуацию для всех, кто ратует за переход к прямым всенародным выборам. Это может привести к ожесточенной повсеместной борьбе за голоса диванных избирателей и совершенно новому порядку проведения избирательных кампаний.)

Хотя Дональд Трамп и получил меньше голосов, чем Хиллари Клинтон, – 63 млн против почти 66 млн, – но при этом за него проголосовало больше людей, чем за любого другого кандидата-республиканца в истории. Клинтон не поставила рекорд по числу голосов, поданных за кандидата-демократа. Эта заслуга принадлежит президенту Бараку Обаме, собравшему в борьбе с Джоном Маккейном рекордные 69 млн голосов избирателей. Рекордный рывок по числу поданных за нее голосов совершила Либертарианская партия, причем непонятно, каким образом она смогла вклиниться в двухпартийную систему прямого голосования. За Трампом пошли несколько миллионов избирателей, никогда прежде не голосовавших на республиканских праймериз, и их голоса, несомненно, оказались критическим фактором его победы в коллегии выборщиков. Да, это так – его козырем были диванные избиратели.

Переключить внимание с колеблющихся избирателей на часть диванной партии политиков в какой-то степени заставили две перемены. Первая из них – отмена Бараком Обамой лимитов и федерального контроля для предвыборных избирательных фондов кандидатов в президенты. Вторая – рост влияния интернета и микротаргетированной цифровой рекламы. Еще десять лет назад такие инструменты в политике не применялись, а сейчас за них платят миллиарды долларов.

Как я писал выше, сомнительно, чтобы реклама на $100 000, опубликованная в социальных сетях от имени связанных с Россией аккаунтов, могла повлиять на исход выборов. Это жалкие гроши по сравнению с $2,4 млрд, потраченными на свои избирательные кампании кандидатами в 2016 г. Большая часть этих средств ушла, скорее всего, в ограниченное число «колеблющихся штатов». Однако интернет действительно позволяет доносить информацию еще более адресно и лично, чем рассчитанные на целевую аудиторию телепередачи (которые ранее считались лучшим вариантом). Так, президент Барак Обама и его команда невероятно успешно вели целенаправленную агитацию среди чернокожего населения. В результате афроамериканские избиратели обгоняли белых по явке на двух президентских выборах, в первую очередь в ключевых «колеблющихся штатах». На выборах 2016 г. явка афроамериканских избирателей также была высокой, но не столь же высокой, как в 2012 г., в частности в штате Огайо. На президентских выборах 2012 г. в Огайо голоса афроамериканцев составили 15 % от общего количества, притом что чернокожие составляют 10 % общей численности населения этого штата. Другими словами, в 2012 г. афроамериканские избиратели в Огайо были активны настолько, что в полтора раза перекрыли статистику переписи населения.

Для сенсационной победы Трампу и штабу его кампании потребовалось вытащить на избирательные участки рекордное число сочувствующих в «колеблющихся штатах» Среднего Запада и во Флориде. Одной из составляющих этой стратегии была агитация среди белых трудящихся, считавших себя обделенными вниманием политиков.

На противоположном краю спектра был Берни Сандерс. Тезисы этого потенциального кандидата от Демократической партии, в итоге уступившего сенатору Хиллари Клинтон, по поводу бесплатного высшего образования и разделения крупных банков привлекали молодежь и прогрессивную часть электората. Сандерс сделал эти группы своей целевой аудиторией, и его почти безнадежная попытка также привела на выборы новую важную группу избирателей.

Подавляющая часть населения этой страны верит в иммиграционную политику, открывающую путь к получению гражданства, и хочет усиления пограничного контроля. И то и другое – вполне здравые вещи. Но люди, которых можно побудить проголосовать, а не оставаться, как обычно, дома, более склонны к крайним, а не к умеренным взглядам. Такие люди могут хотеть либо полного закрытия границ, либо их полного открытия, и явка на выборах повышается именно за счет носителей крайних взглядов, а не сторонников разумных решений.

Аналогичным образом, по данным последних опросов, большинство американцев являются сторонниками международной торговли, и в то же время самые влиятельные политические силы сегодняшнего дня играют на недовольстве и возмущении общественности по поводу состояния дел в экономике, а также на ксенофобии – и это привлекает избирателей, придерживающихся крайних взглядов.

Кроме того, оторвавшийся от дивана избиратель – отнюдь не чисто американский тренд. Взять хотя бы референдум 2016 г. по вопросу выхода Великобритании из Евросоюза, на котором стимулом к участию в голосовании послужили опасения по поводу роста иммиграции из Сирии и других ближневосточных стран. Активность небольшой группы в высшей степени пассионарных людей полностью опровергла все выкладки экспертов и результаты опросов общественного мнения. После ряда террористических актов заметно укрепились позиции аналогичных сил во Франции и других европейских странах. Крах правящей коалиции постиг даже Германию.

Новая стратегия, подразумевающая победу на выборах за счет целенаправленной работы с отдельными группами населения и радикальными меньшинствами, чревата огромными последствиями. Если основой электората станет не средний класс из пригородов, а радикальные правые или социалисты, наши выборы будут все сильнее раздирать страну на части, вместо того чтобы сплачивать ее. Избирательные кампании будут потакать низменным чувствам и эмоциям, вместо того чтобы предлагать здравые центристские решения. Результаты праймериз будут еще более поляризованными, а тактика выжженной земли станет главной в предвыборной борьбе.

Вместо компромиссов по таким проблемам, как международная торговля, охрана окружающей среды и иммиграция, нас ждут политические тупики или президентские указы, противоречащие мнению большинства американцев. Мы пойдем по порочной нисходящей спирали, а вера в политическую систему рухнет.

Как ни парадоксально, этого можно избежать, если сократить численность диванных избирателей наполовину или больше, для чего нам нужно предложить им влиться в широкий круг избирателей. Таким образом мы бы сломали систему, в которой блестящий эффект достигается путем агитации среди 10 % людей, державшихся в стороне от выборов, а не массовой разъяснительной работой среди колеблющихся избирателей. Решением проблемы могли бы стать прямые всеобщие выборы, но большинство сходится во мнении, что голосование на них должно быть добровольным.

Давайте начнем с регистрации избирателей. Будем регистрировать их в момент рождения, подобно тому как присваивается номер социального страхования. Создадим государственную базу данных, чтобы избиратели могли без труда менять регистрацию, переезжая из одного штата в другой. Покончим с устаревшей разнородной системой.

Далее, нужно облегчить сам процесс голосования, оставив его тайным. Возможно, для этого придется разработать что-то вроде онлайн-голосования, однако есть и другие варианты – например, использовать обширную сеть банкоматов, которые гарантируют безопасность трансакций. А на смену голосованию по вторникам должно прийти голосование в течение уик-энда. Вторничная модель давно утратила всякий смысл и не помогает делу. Однако важнее всего обеспечить тайну голосования: видеть, как человек голосует, не должен никто, иначе он может стать объектом шантажа или преследования.

Кроме того, надо отменить кокусы[8]: в XXI в. они выглядят анахронично, а из-за низкой явки предоставляют еще больше возможностей радикалам. Проведение праймериз должно происходить в порядке ротации штатов или даже лотерейного розыгрыша, чтобы прекратить игры вокруг Нью-Гэмпшира и Айовы. Надо продумать изменения этой системы в целом и изменить ее в географическом плане таким образом, чтобы единственный блок голосов не смог впредь служить пропуском на пост президента.

Лично я предпочитаю коллегию выборщиков прямым всеобщим выборам, поскольку ее наличие заставляет кандидатов занимать в целом центристские позиции. Правда, нужно все же решить проблему диванных избирателей. Однако меня тревожит мысль о том, во что превратятся современные избирательные кампании с их многомиллиардными бюджетами, если появится возможность победить, вытащив на избирательные участки все население штатов Нью-Йорк и Калифорния. Я убежден, что победа с минимальным перевесом закончится гражданской войной, поскольку потребуется пересчитывать голоса не в нескольких «колеблющихся штатах», а во всех без исключения избирательных округах страны. Идея прямых выборов мне импонирует, но с учетом нынешних реалий Америки и ее природной склонности к сутяжничеству я не уверен в ее осуществимости. Любые всенародные выборы должны проводиться в два тура для отсева кандидатов-двойников и псевдооппозиционеров. Возможен также интересный вариант, при котором вышедшие из гонки на первом туре отдают свои голоса в пользу кого-то из двух главных кандидатов.

Во время последних выборов все мы с интересом смотрели по телевизору, как одни кандидаты призывают к массовым депортациям, а другие – к разрушению экономической системы США. По мере развития страны наша демократия не модернизировалась, не пересматривалась и не использовала плоды научно-технического прогресса и инноваций, поэтому в наши дни проще вызвать такси через интернет, чем проголосовать на выборах. В результате в современной политике радикальные движения могут возобладать над мейнстримом, что чревато катастрофой, если не замечать тревожных сигналов и не принимать мер.