38. Снова о впечатлительных элитах

В 2008 г., будучи главным стратегом президентской кампании сенатора Хиллари Клинтон, я обратил внимание на одну устойчивую закономерность. С вопросом «Не стоит ли все-таки Хиллари стать милее и приятнее?» ко мне обращались исключительно либо спонсоры кампании, либо очень образованные избиратели. А с вопросом, насколько выполнимой я считаю ее программу медицинского страхования, всегда обращались только представители среднего и рабочего класса, которых действительно интересовала тема, имеющая прямое отношение к их жизни.

Из этого наблюдения я вывел теорию впечатлительных элит. Она подразумевает, что, вопреки ожиданиям, чем образованнее становится электорат, тем больше влияния на него оказывает то, что он черпает в источниках, которым доверяет. Вместо того чтобы думать более самостоятельно, впечатлительные элиты все больше вторят хору, выступающему под управлением СМИ и аналитических центров. В отличие от них избиратели из среднего класса и рабочей среды постоянно имеют дело с проблематикой повседневной жизни, и поэтому их мнение основывается не на разговорах, а на очевидных фактах.

Эту гипотезу трудно проверить научными методами. Но следует признать, что за десятилетие, прошедшее с рассказа о впечатлительных элитах в первых «Микротрендах», эта склонность бездумно подхватывать тезисы СМИ, а не формировать мнение на основе своего жизненного опыта еще больше распространилась среди американцев. Высший истеблишмент обеих партий сегодня подвергается уничтожающей критике за полную оторванность от жизни страны. Верховный суд рассматривается как орган, принимающий политические, а не правовые решения. Прессу считают необъективной и склонной интерпретировать факты, а не излагать их. В условиях, когда анонимные сплетни стали полноценным источником информации, тактика очернительства срабатывает как никогда успешно. Основополагающий принцип, заложенный в фундамент американской политической системы отцами-основателями – что нами будут править образованные элиты на основе представительной, а не прямой демократии, – поставлен под сомнение. Все эти противоречия вылились в популистскую революцию 2016 г. и тихое ниспровержение гвардии элит. Сами элиты все еще у власти, хотя во многих отношениях представляют собой живой труп – они не способны к каким-либо действиям и не могут расстаться с бессмысленными высоколобыми принципами.

Яркий пример – выборы 2016 г. Элиты дружно проморгали назревающий приход к власти Дональда Трампа. Я и сам не представлял, что он достигнет подобных высот, но при этом не мог не обратить внимания на то, с какой легкостью он расправился с 17 выдвиженцами Республиканской партии, просто обнажив их истинные лица. Согласованный элитами кандидат Джеб Буш не сумел даже стартовать как следует, несмотря на заранее собранные в его предвыборный фонд $200 млн. Избиратели Великой старой партии взбунтовались против республиканского истеблишмента, считая, что он стал слишком удобным для демократов, недостаточно активно противостоит президенту Бараку Обаме и, скорее всего, не способен помешать победе Хиллари Клинтон на выборах. Республиканские элиты продолжали воевать с Трампом даже после его выдвижения в кандидаты. Они были убеждены, что партия – это они, а не ее избиратели.

Информационные источники элит дружно рапортовали, что победа Хиллари Клинтон неизбежна, и элиты столь же дружно в это верили. Они не замечали происходящего прямо у них перед носом, здесь, в Америке. Каждый новый удар по Трампу называли смертельным, однако тот продолжал сопротивляться. Многие представители элит по-прежнему питают глубокое уважение к экс-президенту Биллу Клинтону, несмотря на его сомнительные связи с женщинами, и при этом они полагали, что политическую карьеру Дональда Трампа может уничтожить аудиозапись его похабных шуточек. И даже после выборов впечатлительные элиты все еще сидят как на иголках. Они живут в мире сговора с русскими и неудачи Джеймса Коми[7] и напряженно ждут божественного вмешательства, которое исправит трагическое недоразумение 2016 г. Но подобная зашоренность есть не более чем попытка отрицания коренных изменений, результатом которых стал бунт 2016 г. С учетом всех результатов выборов в конгресс по итогам всенародного голосования побеждает Республиканская партия. За период президентства Барака Обамы демократы потеряли около 1000 мест в законодательных органах всех уровней. Невзирая на это, они упорно цепляются за фантазию о преимущественно либеральных настроениях в стране, хотя очевидные факты говорят о совершенно ином.

Попробуйте в наши дни побеседовать с кем-то из представителей впечатлительных элит, например с адвокатом с дипломом Гарварда. Вам скажут, что абсолютно точно известно: Трамп каким-то образом отмывал деньги для русских в обмен на помощь в выборах. Никаких доказательств нет, но убежденность в этом сильна не меньше, чем убежденность элит прошлого в том, что Земля плоская. Что, русским деньги понадобились? Каким образом объявления в Facebook на $100 000 могли переломить ход предвыборной кампании стоимостью $2,4 млрд? Тут нет никакой логики, однако, наверное, примерно 40 % из числа читающих этот абзац умудрились поверить, что так все и было, потому что об этом свидетельствуют якобы существующие, но непостижимо строго засекреченные данные. Иначе говоря, они просто знают.

Причина поддержки Трампа со стороны рабочего класса тоже может служить доказательством теории впечатлительных элит. Примерно двум третям избирателей не нравились ни Хиллари Клинтон, ни Дональд Трамп. Клинтон не нравилась примерно трети проголосовавших за нее. Трамп не нравился примерно трети голосовавших за него. Чаша весов в самой яростной и личной избирательной кампании на моем веку склонилась в пользу Трампа благодаря озабоченности избирателей среднего и рабочего класса. Эти избиратели, в большинстве своем жители Среднего Запада, совершенно точно не «восторгались» Дональдом Трампом, который хвастался своим бесцеремонным обращением с женщинами. Но они были согласны с его базовым анализом положения дел в стране – с тем, что политкорректность зашла слишком далеко, пограничный контроль отсутствует, полиции объявлена война, торговые соглашения разрушают нашу промышленность и лишают людей работы, а Вашингтон пора разбудить. С этими избирателями можно соглашаться или не соглашаться, но их взгляды на политику и существующие проблемы понятны, и они голосовали за Трампа (а многие из них до этого – за Обаму) по очень веским причинам, полностью проигнорированным элитами. Трампа, как и любого другого кандидата от Республиканской партии, поддерживали и республиканцы традиционной политической культуры, голосующие за принцип «религия и право на оружие», но победу Трампу принесло расширение коалиции его сторонников именно за счет охвата этой новой проблематики.

Сегодня впечатлительные элиты пребывают в собственном замкнутом мирке. Экспертные группы указывают элитам, что думать, а The New York Times и остальные СМИ вторят им, и вот вам результат: за обеденным столом в кантри-клубе в Нью-Джерси все говорят примерно одно и то же. Стандарты по вопросам культуры диктует Южный центр правовой защиты бедноты, а по налоговым и экономическим вопросам – Центр налоговой политики. Тенденциозные «аналитики» раскручивают какой-нибудь доклад, не подвергая его ни малейшему сомнению, а СМИ скармливают его элитам.

Разумеется, замкнутый мирок сложился некоторое время назад и в стане правых, а телеканал Fox News и сайт Drudge Report давным-давно транслируют их точку зрения в той же манере. Но есть одна особенность: если ориентированные на истеблишмент СМИ снабжают аргументацией либеральные элиты, то Fox и Drudge обслуживают аудиторию рядовых граждан и дистанцировались от республиканских элит. Последние оказались в общем-то брошенными на произвол судьбы – демократы их терпеть не могут, а собственные избиратели в основном игнорируют.

Барак Обама был во многих отношениях идеальным президентом впечатлительных элит. Он редактировал юридический журнал Гарвардского университета, его опыт в Вашингтоне и властных структурах был невелик, и, помимо проведенного в Индонезии детства, он очень мало бывал за границей. Ему немедленно дали Нобелевскую премию мира.

Как это ни парадоксально, но, по данным Facebook, у представителей элиты меньше заграничных контактов, чем у людей с менее высоких ступеней социальной иерархии: они общаются только с такими же выпускниками Лиги плюща и знакомыми по путешествиям в экзотические места. А вот американцы из низших слоев общества действительно прислушиваются к мнениям друзей из среды иммигрантов или тех, кто не принадлежит к крошечной группе избранных. В обзоре Кембриджского университета об исследовании на основе данных Facebook говорилось, что «у людей из низших слоев общества на 50 % больше иностранных френдов, чем у людей, принадлежащих к высшим классам».

Схожая картина наблюдается и в Великобритании, где расхождения между настроениями элит и избирателей-трудящихся привели к сюрпризу на референдуме по вопросу выхода страны из Евросоюза (Brexit). Элиты практически всех мастей не сомневались, что Евросоюз – это хорошо, а выход Великобритании из него чреват катастрофой для страны. Разумеется, катастрофы не случилось. В очередной раз элиты, живущие в собственном вымышленном мире глобальной и мультикультурной гармонии, оказались оторванными от народа, опасающегося экономических и культурных последствий растущей иммиграции и политики открытых границ в Евросоюзе.

Можно предположить, что, после того как соцопросы по поводу этих двух важнейших событий оказались настолько провальными, Демократическая партия наверняка уволила свою службу изучения общественного мнения в полном составе, The New York Times заменила сотрудников в отделе выборов, Би-би-си реорганизовала свою систему опросов, а Facebook разорвал партнерство с SurveyMonkey. На самом же деле не случилось ничего подобного. Непохоже, чтобы кого-то уволили за все эти неверные оценки и непонимание фундаментальных факторов мировых процессов. Наоборот, многие пошли на повышение. Впечатлительные элиты обнаружили, что правота не обязательна – нужно просто нравиться своему кругу. Как следствие, вместо того, чтобы сделать выводы из экономических и культурных ошибок, результатом которых стали эти знаменательные события, элиты ушли в отрицание и опять взялись за старое. По результатам опросов, с Трампом покончено и поддержкой он не пользуется. Каждое предложение Трампа высмеивает кучка поднаторевших в политике комиков и шоуменов. Элиты зажимают носы и надеются, что и это тоже пройдет, ведь, как-никак, непреходящий Вашингтон – это они сами.

Чтобы разобраться в том, что правильно, а что нет, мы уже не рассчитываем на помощь элит. Не стоит надеяться и на то, что они применят свои экспертные знания для пользы общества. Наоборот, представителей элит все чаще считают политическими интриганами. Они еще больше дистанцировались от масс просто потому, что воспринимают их как зверей в зоопарке и предпочитают отрицать происходящее на двух континентах. Такой разлад чреват серьезными последствиями, и пока впереди не маячит никакого решения. Если на каком-либо из двух континентов будет создаваться новая партия, она не объединит в своих рядах социал-либералов и консервативных экономистов, которых мы давно подозревали в наличии такого желания. Наоборот, это будет популистская партия, основанная на идее восстановления власти народа, который должен отобрать ее у элит и силового блока. В авангарде этого движения был Трамп, и, несмотря на то что он сотрудничает с истеблишментом, привычный нам истеблишмент все еще в большой беде. Его представители не придают большого значения серьезному недовольству и озабоченности масс, приведшим к победе Трампа. В результате наши элиты становятся еще более впечатлительными.