Анархия мертва, да здравствует панархия

У крупных проектов больше шансов потерпеть неудачу, чем у более мелких. Это в первую очередь обусловлено социологическими и коммуникативными причинами [DeMarco, Lister 1999: 4]. В некоторых источниках даже утверждается, что шансы на успешное завершение особо крупных проектов стремятся к нулю [Yourdon 2004: 4].

Но я анархист и оптимист. Я полагаю, что мы вполне в состоянии справиться со всеми проблемами – сначала расчленив их, а затем поместив под увеличительное стекло (фигурально выражаясь, конечно).

Сторонники Agile-методологий и анархисты разбивают крупные проекты на несколько мелких, а большие организации – на несколько небольших. Затем они решают проблемы в рамках мелких проектов, перенося опыт на похожие более крупные проекты [Highsmith 2009: 272]. В этом смысле они являются противоположностью бюрократий, в которых планирование осуществляется сверху вниз. Организациям, выстроенным по принципам Agile, присущ рост снизу вверх и связанная с этим адаптивность.

Развитие глобальных рынков, интернета, социальных сетей и других сетевых структур привело к возникновению глобальной тенденции, сходной с теми, что вызвали к жизни Agile-организации. Сети, достигшие транснациональных масштабов, называют панархиями. Мне нравится слово «панархия», потому что оно всего на одну букву отличается от названия нормального состояния моего сознания.

Возрастающая сложность наших социальных и политических структур, состоящих из множества взаимодействующих агентов, в сочетании с возрастающей ролью, которую играют сетевые формы организации, ставшие возможными благодаря развитию технологий, улучшивших связь между людьми, подталкивает мировую систему к серьезной трансформации. Пиком этой трансформации стало возникновение глобальной политической среды, состоящей из разнообразных структур с различными формами управления, которую можно назвать панархией. Поясняя эту мысль, можно сказать, что глобальные связи между индивидуумами и группами создают транснациональные сети, участники которых разделяют определенные нормы и цели… Панархия – это форма управления сложной адаптивной системой, состоящей из анархических сетей, для существования которой необходимо разнообразие входящих в ее состав элементов и которая сопротивляется попыткам навязать ей иерархичность[85].

Панархия – это система перекрывающих друг друга сетей взаимодействия и подчинения. Как индивидуум я подчиняюсь (неохотно) не только правительству моей страны, но и (охотно) власти, которую имеют надо мной банк, интернет-провайдер, компания, поставляющая в мой дом электроэнергию, Twitter, Facebook и LinkedIn, спортивные и игровые клубы, некоммерческие и благотворительные организации, а также правительства других стран, если я решаю в эти страны поехать (другие люди добавляют к этому списку религиозные организации).

В мире множество источников власти, и как индивидуум я могу выбирать группы или организации, нормы и правила которых меня устраивают. Единственный источник власти, который я не могу выбрать напрямую, – система государственного управления в моей стране (если только не собрать вещи и не переехать).

Конечно, быть анархистом в современных условиях – далеко не то, что было раньше. Сейчас я называю себя панархистом. Это анархист, действующий ненасильственными методами. Брайан Мэрик, один из подписантов первого Agile-манифеста, придерживается сходной идеологии и называет ее ремесленным ретрофутуризмом, скрещенным с командным анархо-синдикализмом. Мне кажется, проще называть это панархией. Да и стикеры в изготовлении обойдутся дешевле.

Возникновение и развитие глобального управления через сети – это процесс, на который влияют государства, но они не в состоянии его контролировать. На него также влияют корпорации, отдельные личности, неправительственные организации и другие группы. Пока неясно, чье влияние будет решающим. Реалисты скажут, что ведущую роль все же играют государства, а марксисты станут утверждать, что и здесь всем правит капитал. Но история показывает, что в конечном счете решающее воздействие остается за людьми, а новые коммуникационные технологии лишь усиливают их влияние и способность организовываться для коллективных действий[86].

Теперь нам понятно, почему организации, действительно построенные в соответствии с принципами Agile, это панархии. А поскольку они представляют собой объединения бизнес-единиц, каждая из которых создает ценность, их можно также назвать «сетями создания ценности». Внутри организаций этого типа существует множество носителей полномочий, включая команды, занимающиеся архитектурой ПО, графическим дизайном, проектным менеджментом и инфраструктурой. Каждая создающая ценность бизнес-единица сама решает, хочет ли она добровольно принять нормы и правила тех или иных команд-специалистов. Решения относительно того, формировать ли вообще функциональные команды или же все функции оставить внутри проектных команд, принимаются проектными командами самостоятельно. Полная свобода выбора: можно быть анархо-синдикалистом или мирным анархистом. Единственное, что люди не могут выбирать для себя сами, это линейный менеджмент. Но на этот случай за ними остается право перейти на работу в другую компанию.

При формировании сетей создания ценности реализуется органический подход к организационному дизайну. В результате возникает фракталоподобная структура, состоящая из небольших иерархий, которые накладываются друг на друга, образуя одну большую сеть. А поскольку такой дизайн предпочитает горизонтальный рост вертикальному, снимаются любые ограничения на рост панархии.