Структурные проблемы: здравоохранение и пенсионное обеспечение

Этими двумя крупными статьями государственных расходов управлять очень сложно, все равно что пытаться обратить реки вспять.

Государственные пенсии получили широкое распространение после Второй мировой войны, когда среднестатистический работающий мужчина уходил на пенсию в 65 лет и умирал два года спустя. Женщины жили дольше, но они составляли лишь небольшую долю имеющей право на пенсию рабочей силы.

В прошедшие с тех пор десятилетия продолжительность жизни постоянно увеличивалась, примерно на два года каждые 10 лет (и эта тенденция сохраняется). Поэтому прежние два года счастливой пенсии после 65 сегодня превратились в 10, 15, 20 и даже больше лет. Даже при неизменном годовом размере пенсии общие расходы государства на пенсионера выросли во много раз и будут еще расти, пока государство не «реформирует» пенсионную систему такими непопулярными мерами, как повышение пенсионного возраста, уменьшение пенсионных выплат или увеличение размеров пенсионных взносов в течение трудовой жизни.

Вот почему большинство государств прибегают к своего рода мошенничеству с отчетностью или сознательно занижают цифры, но суммы таковы, что следующее поколение молодых налогоплательщиков может взбунтоваться против растущего бремени налогов и отчислений. (Хорошо, если они подождут с бунтом, пока я не получу всего, что мне причитается.)

Здравоохранение – еще один ненасытный монстр. Доля расходов на здравоохранение в ВВП движется по бесконечной восходящей спирали, и даже в США (где расходы на медицинское обслуживание оплачиваются не из государственного кармана) выросла с 7 % в 1970 г. до более чем 16 % сегодня, а к 2020 г. должна достичь 20 % и больше. Расходы на уровне 20 % ВВП – это один из каждых пяти заработанных долларов! В других странах уровень ниже, но тенденция аналогична.

Это результат постоянно растущего спроса на инновационные и очень дорогие методы лечения – лекарства, хирургические вмешательства, генетическую диагностику, долгосрочную медицинскую помощь. Увеличение продолжительности жизни, хотя и оказало определенное влияние на здравоохранение, не было главной причиной роста расходов: в среднем бо?льшая часть расходов на медицинское обслуживание приходится на последний год жизни человека – неважно, в каком возрасте он наступает, в 65 или 85 лет.

Когда государство берет на себя роль основного поставщика медицинских услуг с намерением обеспечить всеобщий доступ к качественному базовому медицинскому обслуживанию независимо от материального положения – как в большинстве стран Западной Европы и Канаде, – оно неизбежно сталкивается с бесконечной и неразрешимой проблемой роста затрат.