Скандал как синдром

«О чем только думали в Volkswagen?» – спросил редактор канадской газеты, заказавший мне комментарий по поводу скандала с этой компанией (выяснилось следующее: дизельные двигатели ее автомобилей занижали показатели выброса вредных газов, что позволило компании обойти закон). То есть редактор не был уверен, что руководство Volkswagen в принципе думало о чем-то кроме собственных барышей. Например, о будущем организации. О правилах приличия. О планете, наконец.

Допустим, узнав об этой афере, вы поклялись, что никогда не купите автомобиль означенной марки. Ну хорошо, а Chevrolet? Осторожнее с ключами зажигания: они уже отправили на тот свет несколько человек. Тогда, может, Toyota? Только не забудьте пригнуться, когда вам в лицо полетит подушка безопасности – у них бывают и бракованные.

В Европе, Соединенных Штатах, да и, в общем, практически во всем мире коррупция – бич не только автомобильной промышленности. Взять хотя бы скандалы в банковской сфере в США и ЕС – тот же Goldman Sachs, который предположительно повлиял на рыночную стоимость переработанного алюминия, дабы прикарманить пять миллиардов долларов: для этого банк без всякого смысла перевозил металл с одного склада на другой. В самом Goldman Sachs заявили, что их действия не противоречат законодательству. В том-то и вся беда[70].

Или вот авиакомпания высадила пассажира из самолета, потому что он отказался пересаживаться с места, которое забронировал. Другая авиакомпания отменила несколько рейсов: дескать, взлетные полосы не могли принять их самолеты, – но потом всё-таки призналась, что рейсы были отменены «из коммерческих соображений». Что же это за коммерция такая?

Понимаете, что к чему?

Дело ведь не в том, что некоторые корпорации и судебные системы гораздо охотнее отправляют за решетку простых рабочих, нежели «белых воротничков», а в том, что в наше время во многих корпорациях коррупция стала легальной. И не только в корпорациях. Порой университетские преподаватели вступают в сговор с фармацевтическими компаниями, которые назначают несусветные цены на жизненно важные лекарства. А экономисты смотрят сквозь пальцы на рынки, которые потворствуют этому безобразию. Целые рынки! Фармацевтические компании пользуются монополиями, то бишь патентами, выданными правительством, неспособным повлиять на ценообразование.

А всё почему? Верховный суд США фактически легализовал взятки. Теперь фирмы могут сколько душе угодно спонсировать избирательные кампании в обмен на протекцию, которая принесет им миллиарды. А люди гибнут из-за того, что не в состоянии купить лекарства, которые могли бы быть доступными и при этом приносить прибыль, – и всё для того, чтобы инвесторы озолотились. Какое общество мирится с подобным? То самое, в котором мы живем.

Теперь понимаете, что к чему? Это не скандал: это синдром. И если мы не примем меры, дальше будет только хуже[71].