Кто третий?

Кто третий?

Какая пара будет следующей? А или I? На типичном пути краткосрочному результату отдается предпочтение перед долгосрочным. Этот выбор характерен для западного общества и принципиально отличается от выбора восточных культур. А присоединяется к танцу, но станет ли А подобно Р и Е, пытаться танцевать в одиночку? Нет. Если А, действуя самостоятельно, создаст другой танец, то маловероятно, что А сумеет интегрировать его в тот танец, который так успешно исполняют Р и Е. Каково же решение? Одна из пар, танцующих вместе с А, интегрирует ее танец, а другая отходит в сторону, наблюдает за танцующими и ждет своего часа.

Подобно тому как совместный танец с опытными Р и Е начинает угнетать пробующую свои силы пару А, так же и новый администратор, недавно пришедший в организацию PaEi, начинает чувствовать себя неспособным сотрудничать с основателем и его окружением. В культуре, присущей этапу «Давай–Давай», А переживает трудное время. Если пара А так и не научится танцевать вместе с Р и Е, если она не получит возможности исполнить свою роль А, то пары РЕ в конечном итоге лишатся сил и уйдут со сцены или же из–за того, что они поднимают слишком много пыли, кто–то заставит их прекратить свой буйный танец. Почему же они лишатся сил? Их запасы энергии ограничены и расходуются на исполнение танца. Пара Е, не ограничиваемая А и I, может делать столько новых движений в быстром темпе, что просто собьет с толку пару Р. При этом Р в конце концов нередко валится с ног и прекращает танец, потому что больше не успевает осваивать новые движения синхронно с парой Е. К тому времени, когда Р осваивает очередное новое па, Е уже придумывает что–то еще более новое. Поэтому Р считает разумным остановиться и перевести дух. Этот танец можно обозначить как Р0Е0: он соответствует западне основателя или семейной ловушке.

Таким образом, в нашей кадрили одна из пар Е и Р должна отойти в сторону, а другая должна продолжать танец вместе с парой А. Но кто же останется танцевать, а кто пойдет отдыхать?

В случае типичного пути Е обычно отказывается отдыхать и занимать место среди зрителей.

Эта пара первой начала танцевать, и ей больше всего нравится делать это в одиночку. Она крайне неохотно соглашается танцевать с кем–нибудь еще. В действительности она танцует с Р, но ведь Р — это ее близкие родственники. Уступит ли она сцену своему «врагу» — паре А? Ни за что на свете. Она понимает, что нуждается в А, но ненавидит и презирает ее всей душой. Поэтому безо всякого энтузиазма она все же приглашает А, но при этом старается не отпускать от себя Р. Р и Е безжалостно гоняют А до тех пор, пока эта пара не лишается сил. Измученная и рассерженная, А не занимает место в зале, а уходит со сцены домой. Если ее сменяет пара того же амплуа, то эту пару ждет такая же участь.

Е начинает испытывать раздражение. Р страстно мечтает о том, чтобы А обуздала темпераментную Е, которая довела ее до изнеможения. Она хочет, чтобы А присоединилась к танцу, потому что А также близка к Р. А подразумевает краткосрочную продуктивность, а Р — краткосрочную эффективность. Р не испытывает такого же страха перед А, как Е. Фактически Р может вести переговоры с А за спиной Е, пытаясь убедить А присоединиться к танцу и обещая ей заключение любых союзов, направленных против Е. Р заинтересована в наведении порядка для того, чтобы иметь возможность расходовать оперативную энергию, а не энергию развития. Е теряет свою самоуверенность, потому что Р громко и настойчиво жалуется на стремление Е бесконечно усложнять танец. Р не настроена на сотрудничество, и Е постоянно обвиняет Р в том, что она танцует неохотно, плохо отзывается на предложения партнера и т. п.

Р и Е начинают злиться друг на друга. Е раздражает то, что Р неохотно повторяет новые движения, а Р возмущается бешеным темпом, задаваемым Е. Занятые взаимными обвинениями, они не замечают, как неожиданно наступают на мозоль стороннему наблюдателю. Они хотят привлечь пару А, но не знают, как интегрировать ее в свой танец.

Читатель, обратите внимание: я делаю вам намек на то, что произойдет в дальнейшем. Если Е контролирует танец, в котором пока что не участвует I, то Е будет стремиться избавиться от непреклонной пары А и заменить ее другой парой того же амплуа, которая не будет ограничивать Е. В этом случае слабая новая пара А практически не будет мешать паре Е танцевать так, как она хочет. При этом пара А вообще не сможет исполнять свой танец. Она станет слабой тенью той пары, которая стояла у края сцены. Будет ли Е уважать А за такую уступчивость? Ни в коем случае! Е будет рассматривать А как ненужный балласт, игнорировать ее и критиковать за неэффективность либо открыто, либо за глаза. А будет не в состоянии подключиться к танцу и либо превратится в 0, то есть перестанет играть какую–то заметную роль, либо уйдет со сцены.

Таким образом, А по–прежнему не участвует в танце.

Есть еще один вероятный сценарий. А присоединяется к Р и Е и пытается замедлить темп их движений, чтобы иметь возможность самой участвовать в танце. Для этого ей необходимо получить контроль над движущей силой в этом РЕ–танце, то есть над парой Е. Стремясь подорвать власть Е, А пытается помешать ее танцу. Между двумя парами завязывается борьба. Теперь на сцене никто не танцует, хотя удары, которыми обмениваются пары, могут выглядеть похожими на танцевальные движения. Тем временем Р лишается возможности танцевать: Е тянет ее в одну сторону, пытаясь научить новым па, а А приказывает исполнять тот танец, который она запланировала для Р. Сбитая с толку, Р садится на сцену. Разногласие между парами разрушило танец, который в итоге прекращается.

В соответствии с еще одним сценарием А успешно избавляется от Е при поддержке Р, которая устала от активности этой пары. Теперь Р и А танцуют вместе. Это хороший танец краткосрочной эффективности и краткосрочной продуктивности, с удовольствием исполняемый обеими парами, но он выглядит скорее не как танец, а как строевое упражнение под музыку марша. Энергия расходуется на действия Р и А, но без Е нет притока новых сил, нет новых движений, нет нового взгляда на будущее. Одни и те же танцевальные движения повторяются бесконечно. Публика уходит из зала, и никто не смотрит на танцоров, которые больше не получают аплодисментов, придававших им новые силы. В итоге исполнение танца прекращается