Заключение Проект «Дедал»

Таким образом, демократия, если она хочет пережить мировые потрясения и атаки недружелюбной современности, должна заново открыть для себя пользу многоголосья, дать гражданам возможность высказываться, принимать решения и действовать; в конце концов, свобода человека коренится не в одиноком убежище, а в шумном общественном месте, где граждане – женщины и мужчины – ежедневно встречаются и открывают друг в друге отражение общей человечности.

Бенджамин Барбер, «Сильная демократия», 1984 год

Перед правительствами всего мира стоит сложная задача: оказание услуг, принятие политических инициатив и решение проблем должны стать более эффективными и прозрачными. Использование инноваций, таких как открытые и большие данные, гражданская наука, а также широкое сотрудничество с гражданами – программистами, активистами, журналистами, преподавателями – это первые шаги, помогающие правительствам повысить свою открытость, активность и ответственность. Цель управленческих методов, предполагающих диалог с гражданами, – представить правительству новые мнения и идеи, а также эффективно использовать труд и опыт частных лиц и государственных служащих.

Использование инноваций является лишь первым шагом, и для преобразования правительства недостаточно лишь привлечь на государственную службу временного реформатора или нанять в Кремниевой долине «технаря» и отправить в служебную командировку в Вашингтон либо другую столицу. Повышение эффективности правительства не сводится к дискуссиям в социальных сетях и разовым краудсорсинговым проектам. Необходимы новые инструменты, позволяющие привлечь новые таланты и систематически сотрудничать с мотивированными специалистами по инновациям как внутри государственного сектора, так и вне его.

Сегодня правительство получает информацию из многих внутренних и внешних источников, но, как уже обсуждалось выше, зачастую экспертные знания поступают медленно и с опозданием. Например, недостаточно получать постфактум комментарии, касающиеся уже составленного нормативного документа. Если правительство стремится стать инновационным и эффективным, ему необходима помощь на всех этапах принятия решений и оказания услуг. Растущий спрос на узкоспециальные данные, факты и примеры указывает на необходимость диверсифицировать ресурсы и типы экспертизы.

Необходимо, чтобы как можно больше специалистов в различных областях добровольно присоединялись к сообществу, из которого правительство могло бы «призвать» их к решению общественных задач. Как упоминалось выше, сегодня в мире науки уже используются сетевые инструменты, позволяющие ученым общаться и сотрудничать. Такое экспертное сетевое взаимодействие было бы весьма полезным для привлечения не только ученых, но и других категорий экспертов для совместного обсуждения важнейших общественных проблем.

Интернет значительно снизил расходы на обнаружение различных форм компетенций и сегментирование аудитории на основании полученных квалификации, опыта, умений и интересов. Новые технологии выявления компетенций, такие как экспертные сетевые сообщества, позволяют создавать большие каталоги компетенций и их типов, включая умения и опыт, и находить требуемые путем системного поиска. Поскольку информацию теперь можно собирать и обрабатывать с учетом различных параметров и характеристик как вручную, так и автоматически, то становится возможной более детализированная классификация компетенций.

Если перестать ассоциировать понятие экспертизы с элитарными социальными институтами и создать инструменты, позволяющие объективно определить таланты и способности – как внутри государственных органов, так и вне их, тех, кто обладает университетскими дипломами, и тех, кто имеет большой практический опыт, – тогда технология оценки компетенций специалистов станет поистине демократичной, и в первую очередь от этого выиграют организации, занятые поиском экспертов.

Трансформация представлений о носителях экспертных знаний происходит на фоне серьезных изменений в системе образования и в самом обществе. В конце XIX века быстрый рост и развитие исследовательских институтов были связаны с увеличением количества профессий. Современные возможности распределенного образования и смещение контроля над образовательным продуктом к различным онлайн-платформам могут разрушить доминирование в обществе высококвалифицированных профессионалов и иметь далеко идущие последствия для государственного управления.

Децентрализация сертификации и предоставления доказательств компетенций позволяет нам сделать экспертные знания одновременно и более доступными для поиска, и более удобными в использовании. Эти две тенденции неразделимо связаны, поскольку обучение и образование являются главной составляющей любой профессии.

В век 3D-принтеров, популярной механики цифровой эры, интерес к ноу-хау, обучению через действие и к способности генерировать идеи сильно опережает методы традиционного обучения. Это победа творчества над зубрежкой. В июне 2014 года Белый дом провел Национальный день технического творчества, чтобы воздать должное страсти американцев к изобретательству, стимулировать развитие творческих навыков и инвестиции в обучение молодежи через действие.

Массачусетский технологический институт, который является, пожалуй, самым выдающимся научным университетом страны, в данный момент вводит в практику официальную систему, позволяющую абитуриентам демонстрировать портфолио своих разработок, созданных вне школы[908]. Многие педагоги смотрят на игровые навыки студента и его творческие способности как на залог успешного обучения[909].

В интервью с Томасом Л. Фридманом[910] Ласло Бок, старший вице-президент по управлению персоналом Google, открыто заявил: «Балльная оценка знаний бесполезна в качестве критериев для подбора персонала, равно как и тесты… Мы пришли к выводу, что они ничего не значат». Бок также отметил, что «число сотрудников Google без высшего образования со временем выросло – сейчас в некоторых отделах оно составляет около 14 %»[911]. В компании в последнюю очередь обращают внимание на квалификацию в ее традиционном понимании, то есть на наличие диплома престижного университета. Рассуждения Бока совпадают с набирающей популярность точкой зрения, согласно которой университеты переоценены и их выпускники не обладают необходимыми умениями и способностями.

Разумеется, рост количества университетов в США также способствовал демократизации экономики и общества. В пропорциональном отношении в этой стране в вузы поступает больше людей, чем в какой-либо другой. Как следствие, увеличилось количество учащихся начальных и средних классов среди представителей всех социальных групп. Но XXI век, отмеченный растущим неравенством, снижением экономической производительности и отсутствием эффективной системы оценки национального образования, поставил перед нами вопрос: насколько успешна созданная нами система? Классическое образование разрушено, этого уже никто не отрицает[912].

Во многих случаях наличие диплома о высшем образовании приводит не к увеличению, а к сокращению экономических возможностей человека[913]. Клэй Ширки пишет:

Если вы хотите узнать, что представляет собой колледж в этой стране, забудьте про Суортмор[914] с его 1500 студентов. Вспомните об Общественном колледже Хьюстона с 63 000 студентов. Подумайте о длительной процедуре подачи документов на поступление. Подумайте о пригородных школах. Подумайте о стариках. О бедных. Подумайте о студентах, воспитывающих детей, работающих на условиях частичной занятости, о студентах вечернего отделения. Подумайте о 50 % отчисленных. Подумайте о двух годах обучения. (Таково официальное правило, но на самом деле большинству требуется больше двух лет, чтобы завершить учебную программу. Если они вообще ее заканчивают.) Подумайте о практике на площадке сторонних организаций…И что в результате? Диплом, который стоит немногим более, чем квитанция о выполнении работы где-то и кем-то. Эмпайр Стейт Колледж, Колледж Excelsior, Колледж Томаса Эдисона – все эти вузы и многие другие транслируют суммарные оценки в запись в дипломе, которая при этом ничего не говорит об учебном плане[915].

Традиционный колледж теряет свой престиж для большинства американцев. Провал американской системы образования в нынешней экономической ситуации – притча во языцех в ежедневных новостях.

Но из пепла, в который обратились высшие школы в результате кризиса, возрождается феникс больших возможностей. Традиционная система образования переживает кризис, но при этом доля людей, получивших высшее образование, оказывается самой высокой за всю историю. С момента появления интернета и его коммерциализации заметно выросло производство контента для дилетантов. «Создание новых, бесплатных или недорогих, простых в использовании платформ вслед за пионерами – Wikipedia и Linux – привело к росту креативности, предпринимательских амбиций и совместных проектов», – отмечает Мэтью Тейлор, главный исполнительный директор Королевского общества по стимулированию искусств, промышленности и коммерции, Великобритания, и один из многих авторов, восхищающихся эпохой креативности, в которую мы живем[916].

Неудовлетворенность современными образовательными моделями, новые платформы, представляющие компетенции – LinkedIn, Stack Exchange или Khan Academy, на которой ведется детальная запись процесса обучения студентов, – и возможность системного поиска людей с определенными компетенциями, – и неудивительно, что опыт и навыки становятся важнее формальных документов об образовании, а практические навыки – иерархического статуса.

Такие платформы объединяют новые характеристики, позволяющие одним демонстрировать свое мастерство, а другим его оценивать и рекомендовать тех, кто им владеет. Будь то компьютерные игры, такие как World of Warcraft, или торговые площадки, такие как eBay или Amazon, их участники определяют, кто является строителем, или воином, или продавцом магии, с кем они хотели бы играть, заключать сделки и творить. В результате современные люди постоянно сотрудничают: они строят миры, формируют рынки и создают произведения искусства так, как не смог бы сделать в одиночку ни один профессионал.

Имея ясное представление о том, кто какими знаниями обладает, можно использовать эти знания для общественного блага – и это позволит сделать современную демократию, начиная со структур, осуществляющих текущее управление государством, поистине «демократией участия». Миф о «нескольких хороших парнях»[917], о блестящих технократах, берущих управление государством в свои руки на основании наличия у них университетского диплома, давно пора забыть. Пришло время наконец понять то, что философ Дэниел Аллен описывает как «эгалитаризм сотворчества и совладения общим миром, ожидание всеохватывающего участия, которое укрепляет в каждом гражданине осознание того, что она или он помогает совершенствовать мир, в котором мы живем, и несет за него ответственность»[918].

Технологии выявления компетенций позволяют ориентироваться не только на аттестаты и членство в профессиональных ассоциациях, а увидеть более разнообразные, гибкие и постоянно эволюционирующие сообщества экспертов-профессионалов, такие как Мозговой центр. Протестированные платформы для сотрудничества и краудсорсинга могут в дальнейшем поддержать как крупные, так и небольшие сообщества, длительные и краткосрочные проекты, предлагая целый ряд механизмов – как основанных на решениях задач, так и диалоговых, – еще не опробованных в государственном секторе, но способных стимулировать принятие решений с помощью экспертных знаний и одновременно поощрять участие граждан.

Все эти процессы теперь очевидны. Точно так же понятен и тот факт, что революция в культуре участия не произошла и не произойдет по инициативе правительства. Слишком часто неосведомленность простых людей в политических вопросах воспринимается как общее невежество. Люди могут не разбираться в политических играх, но они владеют обширными экспертными знаниями, и власти обязаны использовать эти ноу-хау, причем не разово, а постоянно.

Слишком долго в силу исторических обстоятельств, господствующих теорий и институциональной практики граждане не имели возможности участвовать в государственном управлении. Нынешние правительственные институты не предоставляют возможности постоянного интенсивного сотрудничества, не говоря уже о том, чтобы его стимулировать.

Для реструктуризации и обновления институтов недостаточно одних лишь законодательных мер против непотизма[919]. Даже при возможности обойти эти законы нет смысла передавать опыт граждан организациям, которые не способны его использовать. Прежде чем государственные органы смогут эффективно применять экспертные знания общества, их необходимо реформировать. Пока что этого не произошло. Обычно органы власти используют внешние компетенции для специальных разовых проектов, а не на регулярной основе в рамках постоянного диалога между государством и гражданами.

Современные технологии коммуникации, рост дистанционного сотрудничества и недавние политические изменения дарят надежду на возможность перемен. Уже существует много примеров привлечения государственными органами компетенций, которыми владеют частные лица, прежде всего ноу-хау в области программирования и технологий; это делается посредством краудсорсинга, совместного решения сложных задач и мозгового штурма.

Успех отдельных проектов, открытых для широкого участия граждан, не может не воодушевлять, но такие инициативы слишком бессистемны и не могут стать основой постоянных организационных инноваций. Они не гарантируют, что самые разные люди будут регулярно собираться в большом – или хотя бы достаточном – количестве и совместно разрабатывать инициативы по преобразованию институтов власти. Опора на широкий краудсорсинг укрепляет миф о незаинтересованности и политическом невежестве граждан, не позволяет применить их способности в решении множества проблем и оправдывает принцип управления «за закрытыми дверями».

Неровный ритм гражданского участия не позволяет, да и не может позволить гражданам прилагать сегодня значимые усилия к решению тех сложных проблем, с которыми мы сталкиваемся и которые не удается решить окончательно – они возникают вновь и вновь. Для осуществления реальных преобразований органы власти должны регулярно и последовательно использовать тот опыт, который накоплен людьми на государственной службе и в частном бизнесе.

Разумеется, граждане уже участвуют в государственном управлении в качестве избирателей и присяжных заседателей, но это лишь частичное использование их потенциала. Такое участие является спонтанным, ограниченным и неэффективным. Иногда граждан приглашают к более активному участию в дискуссиях, но в их обязанности при этом входит всего лишь созерцание, а не действие; контроль подотчетности органов власти, но не сотрудничество с ними; получение информации по разным темам, но не влияние на принятие решений.

Социальные медиа, предоставляющие людям возможности для самовыражения, не имеют связи с официальными институтами, отвечающими за принятие решений. Правительственные ведомства прислушиваются к мнению консультативных групп, комитетов и комиссий, но обычно они состоят из представителей высококвалифицированной элиты, а в их задачу входит подготовка отчетов и рекомендаций относительно конкретных изменений политического курса. Сильное влияние на консультативные комитеты по-прежнему оказывают группы интересов и представители заинтересованных сторон. На практике двери в органы государственного управления остаются закрытыми для рядовых граждан.

Такое положение дел следует изменить[920]. Необходимо срочно предпринять конструктивные шаги по преобразованию органов власти, с тем чтобы использовать опыт и креативность граждан на благо всего общества, – на первый план должен выйти не талант отдельных государственных деятелей, а способность каждого человека изменять мир[921].

Удивительно, что, несмотря на многочисленные исследования, посвященные взаимосвязи между компетенциями граждан и политическими инициативами, все еще до конца не изучен вопрос, какова модель институтов, необходимых для регулярного использования опыта частных лиц в обсуждении политических решений[922]. Именно этот вопрос является центральным в данной книге.

На сегодняшний день наиболее важной общественной повесткой остается развитие органов управления, которое позволит им более рационально и качественно решать мириады сложных проблем, стоящих перед обществом. Мы можем и будем обсуждать, какие решения являются наилучшими и помогут привести к желаемому результату.

Однако самая важная и срочная задача – пересмотреть процессы разработки политических решений. В ближайшие 50 лет общество столкнется с проблемами, незнакомыми предыдущим поколениям. Чтобы справиться с ними, необходимо реорганизовать и само общество, и государственные институты. Перефразируя сэра Кена Робинсона[923], кризис человеческого капитала – это современный экологический кризис, означающий переход к практическому использованию знаний людей.

Вполне реальная возможность инновационных преобразований – это интеграция всего спектра формальных научных знаний и квалификаций, умений и опыта в политические процессы. Чтобы использовать результаты революции в области технологий экспертизы, необходимо преодолеть научные и междисциплинарные различия и поощрять широкие дебаты о возможностях эксперимента при создании новых институциональных структур. То, что нам нужно, – это проект «Дедал» для XXI века.

Согласно мифу, Дедал был первым «научно-техническим советником», служившим при дворе царя Миноса. Превосходный изобретатель, Дедал находил хитроумные решения для различных проблем – изготовил для жены Миноса деревянную корову, в которой она скрывалась, чтобы удовлетворять свою страсть к быку; создал лабиринт, в котором жил страшный Минотавр, и, конечно, придумал покрытые воском крылья, чтобы бежать домой из изгнания, – но ими воспользовался его сын Икар, подлетевший слишком близко к солнцу.

Ни одно из его изобретений не было совершенным. Ничто не работало идеально, все в какой-то момент давало сбой. Когда одна идея терпела крах в связи с его просчетом или технической ошибкой, Дедал предлагал новую. Он был талантливым мастером. Разумеется, легенды о нем превозносят его знания, но еще больше они подчеркивают его способность менять свои решения и адаптировать их к меняющимся обстоятельствам.

Сегодня Дедал символизирует могущество не чистой науки или исходных данных, но практических инноваций и поиска эффективных путей решения постоянно меняющихся задач в сложном окружающем мире. Создание и поддержка организаций и процессов, использующих двустороннее сотрудничество правительства с широкими массами граждан, не шаблонных, а разнообразных возможностей применения талантов, способностей и интересов людей – вот идеальный проект «Дедал» нашего времени. Это цель наших преобразований.