Основная часть

Основная часть

Интеграционные процессы в современной экономике

Как известно из истории рынков, на протяжении долгого времени интеграция происходила посредством приобретения необходимого бизнеса. В России этот способ решения проблемы недостающих активов и сейчас преобладает над любыми другими альтернативами (часто они даже не рассматриваются). Тенденция к росту слияний и поглощений дополнительно усиливается государственной стратегией по укрупнению целого ряда отраслей путем создания объединенных отраслевых корпораций. При этом принимается почти за аксиому, что формирование крупных интегрированных структур повышает устойчивость реального сектора экономики, создает предпосылки для оптимизации материальных и финансовых потоков, облегчает борьбу за внешние рынки.

Но мировой опыт показывает, что сейчас это верно лишь отчасти. «Деловой ландшафт сотрясают землетрясения, былые “Эвересты” рушатся, буквально “из ниоткуда” появляются и быстро занимают наилучшие рыночные позиции компании-новички, понимающие нужды потребителей лучше своих предшественников. Каждую неделю какая-нибудь крупная марка выходит из глубокого безмятежного “сна” и обнаруживает, что фирмам нового поколения удалось “подпилить” как минимум три из четырех ножек ее “кровати”. Причем скорость изменений только возрастает» [22] . Обобщение результатов исследований по проблемам корпоративных слияний и поглощений, проводившихся в 80-е годы, свидетельствовало о том, что примерно в половине случаев они заканчиваются неудачей, приводя к значительным потерям по всему спектру активов компании – от финансов до репутации. [23] Более поздние исследования говорят о том, что количество неудачных слияний и поглощений значительно превосходит количество успешных [Cartwright, Cooper, 1993; Lubatkin, Lane, 1996; Тихомиров, Спэнглер, 2005]. Например, знаменитая история слияния Daimler-Benz AG и Chrysler Corporation ярко показала, что получившаяся в результате объединения активов крупная интегрированная структура совсем не обязательно эффективна, и вместо синергетического эффекта может возникнуть противоположный, когда сумма аккумулируемых активов дает меньшую отдачу, чем каждый из них давал по отдельности. Аналитики указывают, что очень немногие слияния между крупными компаниями в сфере информационных технологий привели к увеличению акционерной стоимости и улучшили отношения с клиентами. Список подобных неудач включает такие объединения, как Univac и RCA, Sperry Univac и Burroughs, Silicon Graphics и Cray, AT&T и NCR, Siemens и Nixdorf, Compaq и Tandem, Fujitsu и Amdahl [Динз, Крюгер, Зайзель, 2004]. Это может быть связано с принципиальной несочетаемостью корпоративных культур, с размыванием имиджа и другими причинами, но чаще всего обусловлено излишней централизацией и бюрократизацией управленческих процессов.

Можно приводить многочисленные результаты эмпирических исследований, свидетельствующих о том, что в рамках большого числа традиционных отраслевых рынков достигнуты пределы экономической целесообразности в концентрации производства, а новые отраслевые рынки, большинство из которых связаны с высокими технологиями, требуют новых подходов. Уже в 70—80-х годах прошлого столетия наиболее «гибкие» практики бизнеса перестали ставить знак равенства между размером консолидированной собственности и эффективностью организации, и постепенно стала нарастать тенденция перехода от централизованного руководства крупными организациями к расширению ответственности подразделений. Крупные предприятия выводят на аутсорсинг процессы и функции, которые не относятся к их ключевым компетенциям (приложение 2.1). Несмотря на субъективную приверженность значительного числа менеджеров «старой волны» к традиционным управленческим подходам, даже они все чаще рассматривают альтернативные решения. В итоге возникают очень интересные формы, в которых своеобразным образом сочетаются конкуренция и сотрудничество (изобретен даже новый термин co-opetition — гибрид слов cooperation и competition). Попробуем дать объяснение этим изменениям, используя понятие интеграции, но выйдя за рамки его традиционного, классического понимания.

Подходы к пониманию интеграции

Понятие интеграции может быть рассмотрено в двух разрезах: с точки зрения статики и с точки зрения динамики соответствующих процессов и явлений. В первом случае можно определить интеграцию как состояние связанности отдельных элементов системы в единое целое. В рамках интегрированных систем отдельные элементы выполняют определенные функции, и между ними устанавливаются функциональные связи. Во втором случае мы имеем дело с процессом соединения отдельных частей в единое целое. В. Энгельгардт [24] выделяет в этой связи три ступени интеграции – возникновение системы связей между элементами; утрата элементами ряда своих идентификационных качеств при вхождении в состав целого; появление у возникающей целостности новых свойств, обусловленных как свойствами элементов, так и возникновением новых систем связей между частями. В результате процесса интеграции объединяющиеся элементы не просто соединяются, но преобразуются и наделяются новыми качествами, в результате чего появляются интегрированные субъекты . Эти субъекты обладают свойствами, не сводимыми к сумме свойств исходных элементов. Степень и интенсивность преобразований в значительной степени определяются внутренними возможностями интегрирующихся элементов, а также целевыми установками интеграции.

Что касается экономической интеграции, то нас интересует тот ее аспект, который касается взаимодействия между организациями как хозяйствующими субъектами. На этом уровне с интеграционными процессами обычно связывают установление контроля над собственностью. До недавнего времени под интеграцией однозначно понималась ситуация, когда объединение активов происходит на основе юридически оформленного владения собственностью на эти активы одними и теми же лицами. Это понимание интеграции до сих пор сохраняется, например, в неоклассической теории. Договоримся поэтому, что все формы установления контроля над собственностью мы будем считать формами классической, или традиционной интеграции. Однако, как мы уже сказали, современные интеграционные процессы этим не исчерпываются. Видя это по эмпирическим данным, исследователи уже несколько десятилетий предлагают варианты классификаций, которые могли бы охватить весь спектр интегрированных структур.

О. Конышев [25] предлагает выделять следующие виды интегрированного взаимодействия:

• явные, основанные на жестких корпоративных имущественных связях;

• явные виды интеграции мягкого типа, не обеспечивающие полного контроля над менеджментом и деятельностью интегрированного субъекта;

• скрытые мягкие формы интегрированного взаимодействия, основанные на долгосрочных договорных хозяйственных и кредитных отношениях;

• ассоциативные (мягкие) формы интегрированного взаимодействия предприятий малого и среднего бизнеса.

В данном случае классификация оказывается нечеткой, поскольку первые три позиции находятся на шкале «явные формы – скрытые формы», в то время как в четвертом пункте добавлен критерий размера предприятий, что по умолчанию предполагает исключение предприятий малого и среднего бизнеса из предыдущих видов взаимодействия. Поэтому неясно, например, куда в данной классификации относить участие небольших компаний в мягких формах интегрированного взаимодействия, основанных на долгосрочных договорных отношениях.

Основным критерием у С. Авдашевой [26] выступает степень централизации субъектов хозяйствования [Авдашева, 2004]. Этот же критерий использует А. Попов [27] , когда предлагает деление на децентрализованную, частично централизованную и централизованную интеграцию. В первом случае взаимодействие субъектов хозяйствования основано на доверии контрагентов, их деловой репутации, и реализуется, как правило, без обращения к правовой системе, посредством заключения контрактов, системы хозяйственных договоров. Во втором – взаимодействие соединяет средства и усилия ряда хозяйствующих субъектов не по всему спектру деятельности, а только по заранее оговоренной, зафиксированной в специальном договорном соглашении и строго ограниченной им части деятельности каждого участника. Третий вариант предполагает взаимодействие, основанное на жесткой иерархии и субординации, централизации большинства или всех функций и сфер деятельности. При этом каждый из вариантов предполагает, что в процессе экономической интеграции характер отношений между хозяйствующими субъектами меняется, происходит «стыковка» взаимодополняющих ресурсов и способностей, возникают своеобразные «интеграционные узлы».

Здесь налицо попытка поставить триаду «децентрализованная – частично централизованная – централизованная» интеграция в соответствие известной триаде О. Уильямсона «рынок – гибрид – иерархия». Однако предложенный вариант соответствия представляется не слишком удачным. Определяя один из типов интеграции как «децентрализованную» интеграцию и вводя в ее описание категорию доверия, а также утверждая, что взаимодействие происходит «без обращения к правовой системе», мы получаем довольно запутанную ситуацию. Усугубляет путаницу и то, что автор смешивает разные типы контрактации, не делает различия между действиями по слиянию (поглощению) и действиями по согласованию отдельных функций, «проистекающими из конвенций». Разделение между централизованной и частично централизованной интеграцией в данном случае также проведено нечетко.

М. Петров [28] предложил классифицировать формы интеграции хозяйствующих субъектов в зависимости от типа (вида) интеграции, метода (способа) их образования и продолжительности функционирования (табл. 2.1). Приведенная в табл. 2.1 классификация является, по сути, классификацией традиционных форм интеграции, поскольку основная часть новых форм оказывается за ее пределами. М. Петров рассматривает только одну из таких форм – стратегический альянс, но при этом ставит знак равенства между частично централизованным и гибридным соглашением [29] . Отсюда стратегический альянс, по его мнению, должен располагаться в таблице на одной позиции с консорциумом. На наш взгляд, стратегический альянс обладает рядом специфических характеристик, позволяющих относить его к сетевой форме взаимодействия. Об этом мы поговорим позже в отдельной лекции.

Таблица 2.1 Традиционные формы интеграции хозяйствующих субъектов

Все приведенные выше подходы берут за основу и интерпретируют взгляды, лежащие в рамках двух основных парадигм, используемых в современной теории интеграции – неоклассической и институциональной [30] . Интеграция в неоклассической теории выступает как способ ограничения конкуренции и усиления рыночной власти активных фирм. Организационные формы ограничения конкуренции, существующие в рыночной экономике, классифицируются при этом следующим образом (табл. 2.2).

Таблица 2.2 Организационные формы ограничения конкуренции

Источник: Авдашева С.Б., Розанова Н.М. Теория организации отраслевых рынков. М., 1998. Глава 7.

Существует значительный пласт работ, в которых исследование интеграции субъектов хозяйствования основывается на теории экономической власти [31] . «Если на рынке происходит консолидация активов по инициативе одной из активных фирм, – пишет В.П. Третьяк, – то это означает, что идет процесс их интеграции» [Третьяк, 2006].

В данном случае мы имеем дело с продолжением традиции Дж. К. Гэлбрейта, О. Тоффлера и др. Достоинством этого подхода является учет волевого компонента в действиях субъектов. Хорошо известно, что рыночная власть может проявляться прежде всего вследствие образования монополии на конкретном отраслевом рынке. В этом случае механизм рынка вытесняется внутрифирменными взаимоотношениями. Однако чистая монополия на современных рынках практически не встречается (даже на рынках с естественной монополией речь обычно идет о выделении естественно-монопольного звена и введении элементов конкуренции в той части рынка, где признаки естественно-монопольного звена отсутствуют). Напротив, для многих отраслевых рынков типичными являются случаи, когда той или иной активной компании [32] удается упрочить собственные позиции до такой степени, что она становится в состоянии установить на этом рынке контроль над поведением фирм и собственностью ранее обособленных предприятий.

Активное поведение фирмы на рынке подразумевает стремление изменять и/или раздвигать ограничения во времени, обеспечивая наилучшие условия для достижения поставленных целей. К формам активного поведения можно отнести, например, исследования и разработки, маркетинговые мероприятия, диверсификацию продукта, т. е. такие действия, которые могут быть использованы для смягчения ограничений. Как мы увидим в следующих лекциях, к формам активного поведения вполне можно отнести и развитие сетевых межфирменных взаимодействий, причем в качестве альтернатив могут выступать такие формы как сговор, поглощение или слияние.

Распространенным критерием классификации видов интеграции в неоклассической теории является степень однородности продукции, производимой на интегрируемых предприятиях. В соответствии с этим критерием различают вертикальную, горизонтальную и универсальную интеграции, рассматривая их как в статике, так и в динамике (рис. 2.1).

Рис. 2.1. Виды интеграции с точки зрения однородности производимой продукции

Вертикально интегрированной считают структуру, включающую более одной стадии производства конечной продукции, в отличие от неинтегрированной фирмы, приобретающей сырье и материалы для производства товара. Соответственно вертикальная интеграция как процесс рассматривается как слияние двух или более компаний, которые производят компоненты, необходимые для производства определенной продукции. Неоклассическая теория связывает вертикальную интеграцию, с одной стороны, с возможностями создания рыночных барьеров входа и выхода, с другой – с возможностями повышения аллокативной эффективности (преодоление проблемы «двойной надбавки»). Забегая вперед, подчеркнем, что «неинтегрированная» в неоклассическом понимании фирма может заключать долгосрочные контракты со своими поставщиками и покупателями, в которых помимо цен оговариваются вопросы особых условий (поставки, реализации произведенной продукции, нормативов запасов и т. д.). Такие типы контрактов называются вертикальными ограничениями ( vertical restrictions ). Их объединяет способность одной фирмы определять важнейшие решения другой, формально от нее независимой. Обычно приводятся такие примеры вертикальных ограничений, как система исключительных территорий, регулирование производителем розничной цены, контракты франчайзинга и др. Чаще всего при этом рассматривается пирамида, состоящая из производителя и дистрибьюторов. Однако выводы модели можно при определенном уточнении распространить и на другие виды межфирменных взаимодействий, например, на цепочку из поставщика сырья и перерабатывающих фирм.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.