Глава 4 Коммуникация по-русски: высокая контекстность
Глава 4
Коммуникация по-русски: высокая контекстность
Чак:
— Русский, расскажи, какие они — русские женщины?
Русский:
— Ну, видишь ли, брат, если женщина не гулящая, то она — то, что надо…
Стив:
— Как это — «не гулящая»? Она что, сидит дома?
Русский:
— В определенном смысле слова — да. «Гулящая» — это та, которая встречается со многими мужиками.
Йохо:
— «Встречается»? Где? На улице?
Русский:
— Нет, не на улице, черт! В постели!
Стив:
— Как в постели можно «встречаться»? Там только для двоих место. Или ты имеешь в виду шведскую семью?
Русский:
— Какую, вашу бабушку, шведскую семью? Я совсем другое имею в виду!
Миша (хитро):
— А что же?
Русский:
— Сообразите, что! Давайте объясню. Предположим, встретил я девушку…
Стив (хитро):
— Но она с тобой еще не «встречается», я правильно понял?
Русский:
— Да! Правильно! Не «встречается»! Но я ее уже встретил! И полюбил! В общем, мы стали с ней жить!
Стив:
— Она продала свою квартиру?
Чак:
— Нет, это Русский продал свою!
Русский:
— Ничего мы не продавали. Просто стали жить вместе.
Йохо:
— Меньше расходов на электричество, газ и воду.
Русский:
— Черт! Нет! Не в этом дело! Мы стали ЖИТЬ с ней вместе.
Стив:
— Понятно, понятно.
Зет:
— Непонятно.
Чак:
— Мне тоже.
Русский:
— Ладно, объясню по-другому. У меня есть жена, допустим.
Миша:
— Допустим.
Русский:
— И вот я загулял…
Стив:
— С нею?
Русский:
— Зачем с нею? Какой толк с нею? Загулял БЕЗ нее!
Чак:
— Кажется, я понимаю, что значит «загулял».
Русский:
— Ну, слава Богу! Ну вот, пошел я «налево».
Стив:
— Налево откуда?
Чак:
— От твоего дома налево?
Русский:
— Нет, налево — это «налево». Это значит — по шлюхам.
Стив:
— Так это — в бордель, что ли? Так что такого? Очень освежает отношения. Говоришь жене, что идешь в бордель и…
Русский:
— Нет, не в бордель…
Чак:
— Русский, а «направо» — это как?
Русский:
— «Направо» — не бывает!
Чак:
— Как не бывает? Разве с женой — это не «направо»? От слова — «право»?
Русский:
— Нет, с женой — это «прямо»! А направо — нет. На этой дороге — только налево или прямо!
Стив:
— Так-так.
Чак:
— А все время «прямо» — нельзя? Ты же женился?
Русский:
— А если с женой «заскучал»?
Чак:
— Ну, сходите в кино, если скучно…
Русский:
— Чтоб вас всех!
Стив:
— Уже.
Русский:
— Я пошел работать! Я офигеваю! Поговорили! (Уходит.)
Стив:
— Что такое «офигеваю?»
Чак:
— Это от слова «фиги». Они растут у нас, а в Россию завозятся редко. Вот отсюда и выражение!
Стив:
— А, понятно…
Почему нас так часто трудно понять? Потому что мы — высококонтекстны. Мы редко вкладываем в слова их буквальный смысл, и не то, что связано с самим словом, примешивая наше настроение, погоду, и Бог знает что еще! В современном русском языке около 150 тысяч слов, а в английском — около 1 миллиона. Но мы же не глупее, как же мы обходимся с 150 тысячами? Очень просто: высоким контекстом. Рассмотрим любопытный диалог.
Заглядывает в журнал:
— Пушкин? (Приподнимает брови.)
— Да?
— Пушкин! (Укоризненно.) Сколько получается в итоге?
— Ну…
— Пушкин!!! (Кричит негодуя.)
— Сейчас, господин учитель…
— Садись, два! (Уничтожающе.)
Ходит, успокаиваясь. Заглядывает в журнал.
— Брольо? (Приподнимает брови.)
Высокий контекст позволяет обходиться вообще без слов или с минимальным их количеством. Кто работал на стройке, нас поймут.
Информация идет не из слов, а из сопутствующих сигналов: пауз, отсутствия информации — это следствие времени, когда правда словами не говорилась. Если когда-нибудь состоится конкурс: как передать контекст, используя всего одно слово, то выиграют РУССКИЕ!
Еще один пример:
— Ты расстроен?
— Некогда. (Не время об этом сейчас говорить.)
— Задержись.
— Некогда. (Не хочу.)
— Может, кофе выпьешь?
— Некогда. (Отстань!)
— Позвони мне!
— Некогда. (Буду сильно занят.)
(Обнимает за дверью.)
— Некогда, некогда! (Действительно некогда — шеф уже ждет.)
Поскольку бизнес — занятие изначально мужское, в нем действуют именно мужские законы ведения дел. Переговоры являются неотъемлемой его частью. Если бы НАШ бизнес придумали женщины, переговорам они отвели бы особую роль. Но, поскольку он придуман мужиками, переговорам они не отвели никакой роли вообще. Мы несерьезно относимся к коммуникации. И как следствие этого, в нашей культуре нет обязательного для любого процесса общения обозначенного заранее «договора» (термин из Транзактного анализа), то есть соглашения о том, о чем мы будем говорить. Разговор или деловые переговоры начинаются спонтанно: «Хотите чаю», «Присаживайтесь», «Сегодня ужасная погода, не правда ли?». Как будто все происходит в будуаре, и вы соблазняете даму.
Отсутствие договора ведет к отсутствию проговоренной цели коммуникации. А раз нет цели, значит, не нужны и равные (партнерские) позиции сторон (отношения). Какое раздолье для русского характера! Мы тут же начинаем использовать коммуникацию не для дела, а для игры, выбирая роль «ребенка» или «родителя».
Стук.
— Вызывали?
— Вызывал, вызывал…
Сотрудник входит.
— Что же ты, Яновский, творишь?
— Что? О чем Вы?
— Что ты творишь, спрашиваю? Ты что, собираешься здесь у меня романы крутить? С Наумовой?
— Да Вы что!
— Не прикидывайся мне тут! Это ты ей голову морочишь? У самого жена и дети. У нее — жена — тьфу! — муж и дети. Что ты ей можешь дать? Зачем ты ей нужен? Что ты вообще такое? А если она забеременеет? Где я найду такого работника?
— (В сторону, про себя, грустно, но никто этого не поймет, кроме него.) Ну, до этого не дошло…
— Что? И не дойдет! Слышишь? Кстати, как у тебя с продажами? Ты сколько в прошлом месяце продал тракторов?
— Я точно не помню…
— Как не помнишь?
— Что-то около 20…
— «Что-то около»? Я сколько раз говорил, Яновский: мне нужны точные цифры! Около одного трактора быть не может! Не может! Вот полработника — может! Это как раз ты!
— Я посмотрю на компьютере.
Шеф не слышит, о чем-то думает.
— Кстати, хотел спросить: Ты говорил, у тебя BMW этого года?
— Ну…
— Одолжишь на вечер? Я свою в сервис сдал, а тут такое дело. В общем, надо!
— Ну, я не знаю…
— Я не понял? Кто отчет не сделал? Кого давно пора уволить? Ключи завтра занеси. Не трясись, не сломаю! Иди. Дверь закрой за собой.
— До свидания.
А могло бы быть и так:
— Шеф, привет! Хорошо выглядите! Она — брюнетка?
— Ну, до этого еще не дошло…
— И не дойдет такими темпами! С девушками надо проще, проще… Пригласите ее в ресторан!
— А если откажется?
— Кто? (Смеется.) Вот мы с Наумовой тоже сначала…
— Ох уж эта Наумова! Ты с ней поосторожней! Долго с ней… долго за ней… в общем, ты понял?
— Точно не помню. Неделю. Шеф, ближе к делу, забыли, я на проценте! Работы — во!
— Ты сколько продал в прошлом месяце?
— Двадцать штук! Отчет уже со вчерашнего дня у Вас в компе!
— Ладно, ладно… Хорошо… Слушай… Такое дело… Не можешь одолжить свою тачку?
— Понимаю! Поддерживаю! Но уговор: «стуканете» тачку — с Вас, кроме ремонта, ящик пива и в любом случае — Ваше хорошее отношение. Понимаете, о чем я?
— Да, конечно, о чем говорить? Мы же друзья!
— Оденьтесь неярко, но стильно. Джинса хорошая, никаких там галстуков… Рубашка… Ботинки… Хотите, помогу купить?
— Помоги! Буду рад, правда!
— Я зайду после работы. Пока!
— Пока.
В чем разница? Слабый и сильный начальники? Нет! В первой коммуникации нет договора, а во второй есть, приводящий к обоюдно привлекательной цели. Все довольны, плод коммуникации для всех есть и он — сладок, как сама коммуникация. А в первом диалоге — одна суета и печаль, как будто бы мы рождаемся для того, чтобы делать другим больно! И что получаем в итоге?
Заметим, слова: «Помоги», «Можешь ли помочь?», «Да, конечно!», «Друг», — обращенные к подчиненному действуют на него, как новогодняя елка на сироту. А вот императив: «Дверь закрой!» лучше убрать! Иначе можно оказаться в позиции «ребенка» в разговоре с «ребенком». Это — тупик.
— Ты у меня заканчивай, понял?
— Не дождетесь!
— Я на тебя управу найду!
— Хотелось бы посмотреть как?
— Я тебя уволю!
— А кто работать будет?
Если отношения подчиненности нет, то два «ребенка» общаются на равных, то есть хвастаются или жалуются друг другу.
— Слушай, вчера с таким парнем познакомилась!
— Какой он? Расскажи! (Хлопает в ладоши от избытка чувств.)
— Он классный! Сходили в кино, а после он мне и говорит…
Итак, мы определили высококонтекстность нашего общения.
Давайте теперь подумаем: откуда это в нас?
Мы же жили простой жизнью, жили на свободе, в лесах и полях — так откуда склонность к иносказательству к двойным смыслам? И, самое главное — что с этим делать? Ведь не понимаем мы, не понимают и нас.
Расскажем случай, произошедший в одной из экспедиций: студент института плохо вымыл посуду в ручье. Ну не привык он мыть там посуду! Начальник отряда его отругал, с применением ненормативной лексики, что было, конечно же, нехорошо. Однако кто их мог услышать? Белые медведи? Студент обиделся и полез на начальника с кулаками! Ему показалось, что тот обидел его матушку. В итоге состоялся скандал. Студенту указали на его несоответствие, то есть на то, что он находится вне смыслового поля. Вот что такое высокий контекст!
Ранее мы вскользь упомянули о существовании связи высокого контекста с запретом говорить правду на Руси. Но откуда же мы это знаем? Возможно, на Руси свободы было — «хоть ложками ешь»?
Общества, в которых свобода отсутствует, высококонтекстны. За примером далеко ходить не надо. Все помнят прекрасный фильм «Сегун», про Японию XVI века. Вот это было высококонтекстное общество! Помните случай, когда Анджин-сан — штурман с голландского судна, посвященный в самураи, принес в дом убитую птицу и приказал слуге ее подвесить, чтобы она подвялилась на солнце. Приказ был выполнен, а через некоторое время слуга умер.
Заболел? Нет, его убили. За что? За птицу. Кто приказал? Он сам попросил его убить.
Но за что?
А вот за что: птица висела-висела и протухла. Анджин-сана не было дома, а если бы и был — никто не посмел бы ему об этом сказать. Слуги должны были решать проблему сами. Он и решил: слуга был стар, жить ему осталось уже немного. Он предложил, что он снимет птицу и закопает ее в земле, тем самым нарушив приказ хозяина дома. За это полагается смерть, которую слуга и принял.
Поведение низкоконтекстного человека в высококонтекстном обществе приводит его к постоянному наступлению на грабли! А высококонтекстный человек в низкоконтекстном обществе ходит, как в лесу: он говорит, но его не слышат.
— Вызывали, босс?
— Да, садись, пожалуйста.
— (Вместо вежливого слушания.) Какой на вас красивый галстук!
— ???
— Да, я знаю прекрасное место, где продают такие красивые галстуки. И недорого! Вы же любитель, я вижу? Как прекрасно иметь такой вкус!
— Спасибо, я вызвал тебя, чтобы предложить тебе новую работу — начальником отдела.
— О, я не смею мечтать о такой чести, шеф (это мы утрируем, но совсем немного)! Это для меня слишком много, я не стою…
— Так ты отказываешься?
— Нет, нет, как я могу отказываться, когда вы сами мне ее предложили?..
— Я предложил, потому что это работа — по тебе. Но я не приказываю. Согласие — добровольное. У нас — так, ты знаешь.
— Спасибо, спасибо, я так рад (немного утрируем вновь, но, по сути, верно). Как хорошо, что Вы видите, на что способен каждый, пусть даже такой ничтожный работник, как я!
— Ничтожный? Ты это о себе? Действительно, я начинаю сомневаться в своем предложении. Мне надо его еще раз обдумать. Спасибо, можешь идти.
— Я совсем не то хотел сказать.
— А я — то. Ступай!
Как мы видим, здесь разговаривали человек Востока с человеком Запада, возможно, японец и американец. Мы — где-то посередине, в смысле высоты контекста, не в географическом. Мы специально немного утрировали диалог, чтобы вы увидели всю нелепость высокого контекста вне смыслового поля, его создающего. А все могло звучать совсем иначе:
— Вызывали, босс?
— Да, садись, пожалуйста.
Сотрудник внимательно слушает.
— Я вызвал тебя, чтобы предложить тебе новую работу — начальником отдела.
— Спасибо за предложение. Сколько я буду получать?
— (Ответ про деньги.)
— Спасибо, меня это устраивает.
— Что делать, ты знаешь. Я предложил, потому что это работа — по тебе.
— Да, по мне. Я справлюсь.
— Спасибо, можешь идти.
— До свидания, босс.
— До свидания.
Разговор вдвое короче — и точно по делу. А главное — обе стороны выиграли.
На портале Executive есть интересная статья про высокий контекст[8]. Там описывается поведение менеджера, который устраивается на работу в российскую компанию и сразу попадает впросак. Что не так? Как ему надо было поступать на самом деле? Далее идут рекомендации.
Рекомендации — точны, что и говорить! Только жить и работать в ней не хочется: ходить с шоколадками, иметь на рабочем столе график дней рождения всех членов коллектива, уходить вместе с шефом, чтобы подбросить его до дома (вдруг он без машины), или чуть позже, чтобы он подумал, какой вы замечательный работник.
Высокий контекст в коммуникации — это особый язык, который говорит о том, «наш» ты или «не наш». Но если вы — не наш, чего вы лишаетесь, оказываясь вне контекста, и что приобретаете, находясь в нем?
Однажды в Древней Греции произошел такой случай, ставший хрестоматийным.
Некий гражданин Афин, Аристид, будучи стратегом (важнейший пост в городе-полисе) всегда проявлял честность, чем завоевал любовь сограждан. Но любовь сограждан — вещь неоднозначная. Демократия Афин поощряла в своих гражданах энергию и силу личности, но и боялась слишком ярких людей. Потому время от времени такие люди изгонялись из города сроком на 10 или 20 лет, а то и навсегда. Процедура изгнания носила название «остракизма», от слова «остракон» — черепок, на котором писалось имя человека, которого хотелось изгнать из города. Граждане голосовали, нацарапывая на черепках имена, каждый, какое хотел, и затем черепки складывались в урну.
И вот однажды, в день остракизма, Аристид шел по улице. К нему обратился старый слепой гражданин:
— Пожалуйста, — сказал он. — Напиши на моем черепке имя «Аристид».
— А что тебе он сделал? — спросил Аристид.
— Ничего. Просто надоело слушать, как все о нем говорят: «Какой справедливый, какой справедливый!».
Аристид написал.
Вот это пример поведения низкоконтекстных людей.
Но откуда же в нас — обратное поведение?
Мы думаем, что высокая контекстность появилась в нас оттуда же, откуда и монологичность. Что происходит, когда русский говорит с волнами, с собаками, со своим мечом (других-то собеседников нет)? Человеку кажется, что мир отвечает ему, просто не может не ответить на его просьбы, мольбы или негодования. Чайка махнет ему крылом, на небе вдруг появляется луч света от солнца, волны шепнут — и русский понял: они согласны с ним (или нет).
Вы думаете — это бред, человек — болен? Вспомните постановку «Эзоп», ее часто показывают по ТВ. Помните, когда Клеонт, захотев дать Эзопу свободу, потребовал знака свыше, чтобы понять — правильно ли он поступает? В тот момент Эзоп вбежал к нему и закричал: «Господин, на небе кружатся две сойки! Это знак!» Однако, когда вышел Клеонт, соек уже не было.
Древние греки и особенно римляне придавали большое значение знакам. Битвы не начинались, пока не было получено знамение. Александр при Гавгамелах начал битву, имея войско всего в 80 тысяч человек, против в 10 РАЗ (!) превосходящего его противника и одержал победу! А почему? Потому что был уверен в победе и все правильно рассчитал, и увидел ЗНАК. Потому, что перед сражением он увидел парящего высоко в небе орла — это был хороший знак для него! Ведь орел был птицей Зевса, а Александр был сыном Зевса (так считалось), поэтому это был знак в его пользу. И Александр выиграл битву, величайшую в истории!
Мы можем смело считать высокий контекст признаком отсутствия ОБЩЕСТВА. В социуме, который складывается из принципиально разных слоев населения, РАНО ИЛИ ПОЗДНО люди начинают говорить низкоконтекстным языком — они просто экономит время и силы. В вертикально устроенных же или индивидуалистических культурах рождается и живет высокий контекст. Получается интересная вещь: культура индивидуальностей, эдаких «Бен-Гуров» и «Анакинов Скайуокеров», культура абсолютной свободы, тесно смыкается с культурой жестких вертикалей и полной несвободы. И именно поэтому Скайуокер становится во главе такой несвободной «вертикали» — потому что, по сути, он и эта вертикаль — и есть одно и то же, хоть, на первый взгляд, они совершенно различны!
А кто же и что же противостоит им?
Не человек, но общество! Коммуна, демократический полис, или просто клуб любителей чего-либо. Там, в этой среде, все равны, но и каждый — индивидуален. Однако индивидуален он ровно настолько, насколько это выгодно всей коммуне, не более и не менее. Свободы там не так уж и много, скорее ее там мало, но при этом каждый волен сам добыть ее себе. Как? Убедить других членов сообщества в своей правоте, получить их поддержку и, соответственно, свободу действий. И все время доказывать другим правильность своих действий — в открытой коммуникации, без иносказаний, прямо.
Не нравится? Тяжело? Но другого пути просто нет. Бизнес, про который мы говорим, требует низкого контекста. Если монологичность можно было бы использовать, то высокий контекст пришлось бы выбросить на свалку истории. Сделать это чрезвычайно сложно.
Мы описали особенности коммуникации по-русски, рассмотрели три архетипа поведения: стремление к неопределенности, монологичность и высоту контекста.
Итак, коммуникация между русскими на работе характеризуется:
Несерьезным отношением к ней. Мы не верим, что словами можно сделать что-то серьезное. Все уже сказано — верим мы. Все определено. Не случайно любимой пословицей русских является: «Слезами горю не поможешь». Все равно, что: словами — не поможешь.
К слову, греки и римляне словами выигрывали войны. Цезарь убедил галлов не воевать против него, выступив перед ними с речью (а галлы речи придавали огромное значение. «Вязать незримыми путами» — называли они речь). Демосфен и Фемистокл, Алкивиад и Леонид словами воодушевляли греков на борьбу. «Люди Афин, нет времени для разговоров, но для храбрецов довольно и пары слов», — так говорил Демокрит, которого мы знаем как ученого-материалиста.
Для римского юноши вся его жизнь проходила на Форуме, где он мог выделиться, обличая богатых в публичной речи.
Несерьезное отношение к коммуникации ведет к игнорированию ее законов: русские пропускают фазу договора, а когда нет договора — нет и продукта коммуникации. Коммуникация становится вечной! Не это ли цель для всех нас? Настоящая цель? Ведь когда коммуникация — вечна, вечна и ее роль на этой сцене.
Настоящая коммуникация должна начинаться фазой договора: «Мы собрались, чтобы…», «Кто хочет высказаться?», «Кто хочет возразить?». Затем следует разговор двух «взрослых». Никаких эмоций, никаких манипуляций. Факты, выводы, заключения, акцент на том, что объединяет, а не разъединяет. «Коммуникация — обмен аргументами», — говорил А. Секацкий.
В заключении — высказывание благодарности собеседнику, проговаривание своих мыслей — удовлетворенность коммуникацией и достижение договоренностей.
Отсутствие диалога на уровне «взрослый»-«взрослый» ведет к отсутствию решения в стиле «выиграл»-«выиграл». Характерна позиция «выиграл»-«проиграл». В коммуникации русские выбирают роль «ребенка» (термин ТА), а не «взрослого», или «родителя» — агрессора, который поучает. Позиция «ребенка» достаточно сильна. Оружие ребенка: ложь, крик, плач. Такая позиция направлена на нежелание понимать собеседника. Говоря с позиции «ребенка», русский вынуждает собеседника занять позицию «ребенка» или же «родителя», но не «взрослого». Дети могут общаться только на равных, когда они с собеседником друзья, или с «родителем».
Мы постоянно находимся наполовину в собственных иллюзиях относительно всего, что обсуждается здесь и сейчас, и даже не пытаемся что-либо прояснить. Эта благородная цель достигается искусно и с помощью таких мощных средств, как высокий контекст, монологичность и стремление к неопределенности. Собеседник, который говорит пространно и непонятно о чем — это про нас.
Но зачем мы все это делаем?
Существует некоторый миф: мы, русские, умеем и хотим общаться. Но как это проверить? Развитая коммуникация находит свое отражение в пьесах. Их у нас немного (Шекспир написал их больше, чем все наши драматурги вместе взятые). Если же мы начнем анализировать наши пьесы, то обнаружим интересную особенность: все они — монологичны. То есть монолог как формат коммуникации для нас очевиден. Между тем монолог — это не стиль коммуникации, а элемент самовыражения и самоутверждения. Коммуникация же ставит перед собой задачу не самовыражения, а достижения соглашения.
Высокий контекст и отсутствие определенности в целях и задачах коммуникации — это тоже средство самовыражения. Когда главные вещи высказываются не прямо, не вербально, когда непонятно то, о чем, собственно, идет речь и зачем все собрались — именно тогда наступает «звездный час» для настоящего «актера», который, оказывается, живет в каждом из нас.
Здесь мы подходим к самому главному. Для нас коммуникация — это средство самовыражения, тогда как для представителей других наций — это средство установления отношений и созидания совместного продукта.
Отсюда и наше «несерьезное» отношение к коммуникации. Мы не ставим в ней никаких задач, кроме задач самовыражения. Русскому человеку очень важно в коммуникации «вставить свои 5 копеек». Договор, цель, прибыль и работа — для нас не главное. Главное — это самовыражение, способность понять себя через рабочие отношения. Там, где представители других наций просто хотят сделать свою работу и получить свои деньги, русские хотят понять себя и пусть не получить ничего, но зато с внутренним удовлетворением от хорошо сыгранной им роли.
Получается, и рабочий офис для нас — это сцена, на которой мы разыгрываем перед собой роли, а не площадка, где нами должны достигаться реальные цели. То, что мы хотим сказать себе, то, каким мы хотим себе показаться — для нас важнее всего на свете. Рабочая среда — это лишь удобная обстановка, куда мы привели себя, для того, чтобы спросить себя строго: кто ты таков есть? Чего хочешь? Можно ли на тебя положиться и в какой степени?
Когда ответы на эти вопросы даны, мы теряем интерес и к работе и к коммуникации.
В свете этих печальных выводов напрашивается вопрос: Что делать?
На это мы скажем вот что:
1. Менеджерам — ничего не надо делать! Они и так все делают правильно. Не говорят правды и не хотят ее знать, пребывая в своих грезах.
Ах, нет, забыли!
Скажем и им. Основной чертой коммуникации менеджера в разговоре с начальником является обесценивание своего вклада и своей роли на работе. Если начальник и сам настроен принизить значимость сотрудника, просто для того, чтобы «держать его в острастке», то последний тоже не прочь все успехи приписать начальству. «Совершенно с Вами согласен», «Как Вы правильно заметили» — царствуют в разговоре и в корпоративной переписке. Что тут сказать? Правильной дорогой идете, товарищи!
2. Если Вы директор — то Вы находитесь на особом положении, от Вас многое зависит! Вы — центр коммуникации в компании. И значит, то, как Вы ее организуете, так все и будет. Что же мы Вам посоветуем?
Вам НЕ надо делать все то, что делает менеджер, то есть:
• Не скатываться до роли «родителя», на которую Вас провоцируют подчиненные.
• Опираться только на факты.
• Говорить максимально прямо и недвусмысленно.
• Дублировать сообщения.
• Относиться осторожно к каждому сказанному Вами слову. О нем, случается, помнят годами. Принимают за правду.
• Говорить о подчиненных, а не о себе.
Надо понять, что решив начать работать над коммуникацией, Вы все равно что берете в руки кобру. Вам необходимо будет перестроить все системы управления знаниями в компании, добиваться все большей прозрачности, ясности приказов и распоряжений. Устроить нечто вроде «откровенных бесед» с Вашими подчиненными, где Вы будете без обиняков рассказывать им о своих планах. Таким образом, Вы сломаете вековой лед Не-коммуникации. И это будет стоить того, плоды успеха превзойдут ошибки, разочарования и опасения. Вы создадите Новую реальность — свободно мыслящих и надежных сотрудников, помогающих Вам во всем.
Но все это — не более чем мечты, мечты русского человека. И Вы, конечно, не будете делать ничего из перечисленного. Вы захотите разделить ответственность за те действия, которые мы Вам посоветовали, если Вы все же решитесь их осуществить. Вы захотите найти единомышленников.
Но их не будет — они же Ваши подчиненные! Быть зависимым для многих выгоднее, чем иметь свободу. Свободный человек должен принимает решения, а иногда не только и за себя, если он руководитель. Он должен нести ответственность за всю команду. Свободный человек может принимать решения и за своего командира, за Вас. Чтобы Вы могли лежать на пляже в Акапулько или начинать новый бизнес или растить ребенка, к примеру.
Чтобы Вы тоже стали свободным.
Не актером. Актер — несвободен. Участь актера — несчастна.
Вам не нужна никакая роль. Вообще перестать играть!
Почувствуйте вкус настоящего общения.
В Южной Америке есть племя, в котором не принято смотреть в глаза собеседнику во время разговора. Они так делают неспроста. Все потому, что они хотят слышать голос собеседника, наслаждаться им. Только голос!
Услышьте и Вы голос партнера по разговору, не только себя. Себя Вы давно знаете. А вот чужой голос нет! А он может нести полезное для Вас знание. Может сказать для Вас ключевые слова, сам того не подозревая. Эти слова — только для Вас. Этот голос, отстраненный, обращенный не к Вам, а к природе, иногда без выражения, всегда без подсказки, на что обратить внимание — он для Вас! Только для Вас!
А Ваш голос — только для него.
Упражнения для тренировки низкого контекста
Для отработки низкого контекста выберем самого низкоконтекстного члена нашей команды. Это, конечно же, немцы. Пригласим их!
Русский:
— Йорген, Зет, идите сюда!
Йорген:
— Что случилось?
Зет:
— Привет, Русский!
Русский:
— Привет! Я хотел с вами потренироваться в произнесении низкоконтекстных фраз.
Зет:
— ?
Йорген:
— Зачем?
Русский:
— Потому что мы с вами не понимаем друг друга. Ну и вот, поскольку гора не идет к Магомету, то Магомет придет к горе.
Зет:
— Кто придет?
Йорген:
— Какой Магомет?
Русский:
— Это означает: если вы на становитесь высококонтекстными, я стану низкоконтекстным!
Йорген:
— Зачем нам становиться высококонтекстными? Нам и так хорошо!
Зет:
— А как ты хочешь тренироваться?
Русский:
— Ну, не знаю…
Зет:
— Слушай, высокая контекстность — это, конечно, термин из ЯЗЫКА, но прежде всего твоя высокая контекстность (будем обозначать ее как ВК) проявляется в том, КАК ты себя ведешь!
Русский:
— А что не так?
Зет:
— Нет, все нормально, мы уже привыкли, но Мы ведем себя не так.
Русский:
— А кто ведет себя так же, как я?
Зет:
— Например, Самураич — он тоже ВК!
Русский:
— Ну и что мы делаем НЕ ТАК?
Йорген:
— Не НЕ ТАК, а иначе, чем мы. Ты же хочешь вести себя, как мы, nixt war?(не правда ли?)
Русский:
— Ну, рассказывайте, как нужно себя вести, в какой руке держать вилку…
Зет:
— Не вилку! Для начала смотри в глаза собеседнику.
Русский:
— А я куда смотрю?
Зет:
— Ты смотришь вбок или прямо в глаза — но когда сильно рассержен. Тогда твоим взглядом можно прожечь дыру! Научись смотреть прямо в глаза, но не напрягайся, смотри спокойно, расслабленно.
Йорген:
— Расслабленно — это не для него.
Зет:
— Йорген, не встревай! Но в чем-то он прав — если хочешь говорить низкоконтекстно (НК), надо быть расслабленным.
Русский:
— Почему?
— Потому что при НК-разговоре ты говоришь буквально то, что ты имеешь в виду, а для этого не надо напрягаться и что-то придумывать ВК (высококонтекстное).
Русский:
— Ага, понятно! Итак, все начинается со взгляда.
Зет:
— Да. Держись расслабленно, подумай — ну что может с тобой случиться? Ну, даже если мы с Йоргеном — твои начальники?
Русский:
— Ну… мало ли…
Йорген:
— Ты говоришь ВК-языком. Мы тебя не понимаем.
Русский:
— Давайте я расскажу вам ВК-анекдот!
Зет:
— Ну, давай!
Русский: «Босс: „Вы почему опоздали на работу?“ Подчиненный: „Я поздно вышел из дома…“. Б.: „Почему же вы не вышли раньше?“ П.: „Уже было поздно выходить раньше“».
Зет:
— Ха-ха! Смешно! Но я ничего не понял!
Русский:
— Чего же ты смеешься?
Зет:
— Из приличия. Ну, объясни теперь нам этот анекдот. Это будет следующее упражнение по НК.
Русский:
— В общем, так… Подчиненный говорит, что он поздно вышел из дома, а начальник его спрашивает, почему он не вышел раньше. Он отвечает, что раньше он выйти не мог, потому что, короче, в то время. Когда он вышел, он уже не мог выйти раньше, поэтому он опоздал.
Зет:
— Ну?
Русский:
— Суть в том, что должна быть причина, по которой я не вышел раньше. Например, у меня сломалась бритва. А здесь причина, почему я не вышел раньше — та, что когда я вышел, уже поздно было выходить раньше.
Йорген:
— Я не понял.
Зет:
— Расскажи еще один анекдот.
Русский:
— Идет Владимир Ильич по деревне…
Зет:
— Кто-кто?
Русский:
— Ну, наш вождь, тот, кто сделал Революцию в 1917 году. Ну, вот, он идет по улице, а навстречу ему — человек. Он его спрашивает: «Владимир Ильич, куда собрались?» Тот отвечает: «На рыбалку». — «А удочки зачем?» — «Для конспирации».
Ха-ха-ха!..
Зет:
— Все?
Русский:
— Все.
Зет:
— Теперь объясни.
Русский:
— Он отвечает: «на рыбалку», это — кодовая фраза. Она означает — «на секретную сходку». Тот, второй, это понимает и спрашивает: «А зачем на секретной сходке удочки». И Ленин отвечает: «для конспирации» То есть ты идешь КАК БУДТО на рыбалку, а рыбалкой называется совсем другое. Смешно!
Йорген:
— Я понял!
Зет:
— Вот так, тренируясь, ты и научишься говорить низкоконтекстно!
Русский:
— Еще анекдот. Лето. Колхоз (потом объясню, что это). Студенты-медики — 1 Медицинского института и Педиатрического института собирают огурцы. Приходит вечером директор колхоза к начальнику лагеря Мединститута и говорит ему: «Что же это твои ребята в колхозный сад залезли?» Начальник лагеря ему и говорит: «Это не мои, это педиатры». А тот ему в ответ: «Какие педиатры — следы-то человеческие?»
Зет:
— Ну и что?
Русский:
— А вот что: анекдот рассказывает студент 1 Мединститута. Они не любят студентов из Педиатрического института. Студенты Педиатрического института называются педиатрами, что значит «детский врач». А директор колхоза этого слова не знал. Начальник ему хотел сказать, что…
Зет:
— Ха, все понятно!..
Русский:
— Потренировались на анекдотах — что теперь?
Зет:
— Теперь вот какое упражнение. Мы, когда с Йоргеном работали на стройках, иногда попадали к нам русские — подрабатывали. Заметили мы такую их особенность: когда договариваются с боссом о деньгах за работу — мнутся. Если говорят, то что-то невразумительное. Это важно — уметь договориться о деньгах. Давай потренируемся. Ты — наемный рабочий. Приходишь к нам с Йоргеном наниматься на работу.
Русский:
— А что, давайте!
Зет:
— Поехали!
Русский:
— Можно войти?
Зет:
— Заходи, коллега, заходи! Садись!
Русский:
— Я пришел устраиваться на работу.
Зет:
— Так-так, отлично!
Русский:
— Я могу работать плотником, столяром, каменщиком и маляром.
Зет (заглядывая в журнал):
— Нам как раз нужен один каменщик. С каким камнем работал?
Русский:
— Печки клал.
Зет:
— Ну хорошо, а с камнем?
Русский:
— Плитку резал.
Йорген:
— Плитку? Отлично! Мне нужен плиточник.
Зет:
— Вот и хорошо. Идешь к бригадиру Йоргену. Начинаешь в понедельник, в 8.00. Не опаздывай.
Русский:
— Хорошо! (Встает, поворачивается к двери.)
Зет:
— А деньги?
Русский:
— Да, действительно! Сколько я буду получать?
Зет:
— Пока — как помощник каменщика — 4 евро в час.
Русский:
— В час?… Да… Понятно… Ну, я пошел…
Зет:
— Вернись!
Русский:
— Да?
Зет:
— Ты неправильно себя ведешь!
Русский:
— А как надо?
Зет:
— Давай я буду вместо тебя, а Йорген меня нанимает.
Русский:
— Хорошо.
Зет:
— Поехали!
Йорген (стучит):
— Я могу войти?
Зет:
— Да, я слушаю!
Йорген (энергично):
— Мне нужна работа на стройке.
Зет:
— Что умеешь делать?
Йорген:
— На стройке — все?
Зет:
— И руководить?
Йорген:
— Работал прорабом пять лет.
Зет:
— Нужен каменщик.
Йорген:
— Отлично! Сколько?
Русский:
— Что — сколько?
Зет:
— Не мешай! (Йоргену) Четыре евро.
Йорген (выпучивает глаза):
— ЧЕТЫРЕ ЕВРО? Я работал каменщиком десять лет. Я вам так камень разрежу — на глаз — вы ахнете!
Зет:
— Что, можешь прямо сейчас показать? (Протягивает Йоргену инструмент.)
Йорген (разглядывая инструмент):
— М-да, диск у вас для камня не самый подходящий.
Зет:
— А какой самый подходящий?
Йорген:
— Я бы поставил сюда сегментный диск и лучше подороже, а то тут, похоже…
Зет:
— Понятно. Разбираешься. Пять евро.
Йорген:
— Пять с половиной. И в пятницу работа до трех.
Зет (подумав):
— Хорошо! Но первую неделю ты — под наблюдением!
Йорген:
— Я согласен! (Жмет руку Зету.)
Русский:
— Ух, ты! Здорово у вас получается!
Зет:
— Ну вот, ты понял?
Русский:
— Еще раз, повтори ключевые моменты.
Зет:
— Первое: смотри в глаза. Второе: если не согласен — отказывайся! Это твоя жизнь и если ты будешь дуться, никому от этого не будет легче. Третье: четко ставь свои условия. Четвертое: если согласен, скажи сразу, не «тяни резину». Пятое: скрепи договор рукопожатием. Давай потренируемся ВЫБИВАТЬ деньги из босса.
Русский:
— А как это?
Зет:
— А вот как. Йорген и я работаем на стройке. Ты пришел на стройку нас проверить. Поехали!
Йорген и Зет сосредоточенно стучат молотками.
Русский:
— Але! Есть тут кто живой?
Йорген:
— Есть!
Зет:
— Есть!
Русский:
— Ну, показывайте, что сделали?
Зет:
— Я покажу, а ты, Йорген, работай. Вот сделали и вот, и вот (показывает).
Русский:
— Так-так. Вижу. Молодцы!
(Поворачивается, чтобы уйти.)
Зет:
— Русский!
Русский (удивленно):
— Что?
Зет:
— Подойди-ка, нужно поговорить.
Русский:
— О чем? (Подходит.)
Зет (четко):
— Босс, где деньги?
Русский:
— Какие деньги?
Зет:
— Деньги за работу.
Русский:
— Так ведь…
Зет:
— Нам нужны деньги за прошлую неделю. Завтра.
Русский:
— А то что?
Зет (спокойно):
— Ничего. Нам нужны деньги.
Русский:
— Хорошо, я посмотрю.
Зет:
— Пожалуйста, привези завтра деньги за неделю! Хорошо?
Русский:
— Ну…
Зет:
— Привезешь?
Русский:
— Да, привезу…
Зет:
— ОК, босс, с тобой можно работать!
Русский:
— Пока, ребята!
Зет и Йорген:
— Счастливо, шеф!
Зет:
— Вот так это делается. Причем цену надо спрашивать всегда, к месту и не к месту. Например, я хочу подарить тебе молоток или ты хочешь подарить мне красивый камень. Ты говоришь — ну, говори!
Русский:
— Зет, вот, возьми камень! Красивый!
Зет (шепотом):
— Слушай внимательно!.. Спасибо! Сколько?
Русский:
— Что сколько?
Зет:
— Сколько я должен?
Русский:
— Ничего. Это подарок!
Зет:
— Понятно! Спасибо!
Зет:
— Русский, пойми такую вещь: если ты даришь человеку что-то — он чувствует себя обязанным тебе и ему становится некомфортно. Ты ограничиваешь его свободу, понял? Так он отдал тебе деньги — и забыл об этом. А так ему теперь надо думать, как тебя отблагодарить. Зачем это? Поэтому стараются сразу заплатить, а если не получается — благодарят, но так, чтобы было ясно — тебе ничего не должны, подарок приняли из вежливости и он, в общем, не нужен. Не надо рассматривать подарок, говорить: «Ух, ты! Какая прелесть!», тем самым ты говоришь: «Какой ты дурак, что мне его подарил, хотя мог бы продать».
Русский:
— Что, серьезно? Вы так живете? Ужас! А как же подарок между друзьями?
Зет:
— Да, мы так живем. Но ты должен поступать так же, если хочешь работать с нами. Быть постоянно кому-то что-то должным это трудно.
Русский:
— Это нормально!
Зет:
— Ну, хорошо, ты прав. Но допустим такой момент: ты хочешь продать камень мне. Ты говоришь: «Смотри, какой красивый камень. Хочешь его?» Я говорю: «Ух, ты! Да, хочу!» Теперь отсюда два пути — правильный и не очень. Правильный путь — сказать: «Я его продам тебе за столько-то», неправильный — промолчать и позволить собеседнику взять камень даром. Ведь ты хотел заработать, может, ты вообще без денег и тебе нечего есть — кто знает? Твоей высокой контекстностью легко воспользоваться и обмануть тебя. Не сказать про деньги при найме, не заплатить вовремя на стройке, не заплатить за «подарок» — и т. д. Вот и получаешься ты обиженным! А все потому, что сам же не сказал об этом.
Русский:
— Хорошо, до меня, кажется, дошло, насколько важна низкая контекстность.
Стив (вмешивается):
— Русский, нужна не низкая контекстность и не высокая. Обе нужны! Высокая контекстность хороша при выражении своих эмоций, например, если ты пишешь книгу. Но если ты пишешь деловой отчет — дело другое! В бизнесе — старайся говорить НК. С незнакомыми людьми — говори НК. А с друзьями и с близкими людьми — как тебе угодно!
Чак (вмешивается):
— Я не согласен, Стив! Если ты сразу не скажешь девушке, чего от не ждешь — никогда не добьешься!
Стив:
— Да.
Чак:
— А знаешь, Русский. Почему не добьешься?
Русский:
— Потому что изведешь себя и надоест ждать?
Чак:
— Нет, просто добьются ДРУГИЕ!
Не надо, чтобы другие, не вы добивались прибавок к зарплатам, садились на лучшие места в автобусе, на лучшие места в жизни. Пусть это будете Вы! Заявляйте о своих правах и желаниях, пусть их услышат, пусть они сбудутся!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.