Какое развитие получили исследования бюрократических сторон тоталитарного общества СССР в период 60 — 90-х гг. XX столетия в западной политической и исторической науке?

Какое развитие получили исследования бюрократических сторон тоталитарного общества СССР в период 60 — 90-х гг. XX столетия в западной политической и исторической науке?

Работы западных историков и политологов в 30-60-х гг. не привели к выработке вполне сформировавшейся политической социологии советской системы, но заложили для этого одну из важных предпосылок. С одной стороны, продолжились поиски определения в рамках базового концепта тоталитаризма и его бюрократической составляющей, попытки дать в связи с этим более полные характеристики и подробные описания происходящих процессов в СССР, придать второе дыхание «классической» концепции тоталитаризма. С другой — развернулась полемика по поводу роли и места вождя партийной и государственной бюрократии в тоталитарной модели, т. к. равноценной замены И. В. Сталину, по единодушному мнению западных аналитиков, не нашлось. В этой связи получила распространение идея о наличии в СССР периода 50-90-х гг. коллективного руководства при сохранении тоталитарной и бюрократической сущности режима.

В объяснении процесса возникновения тоталитарного режима в СССР основной акцент переносится с личных качеств диктатора на социальные условия, в которых протекал этот процесс.

В западных исторических исследованиях ставится вопрос о социальных корнях событий 20-30-х гг. С точки зрения ряда авторов, в этот исторический период в советском обществе действовали различные силы, способные в той или иной мере повлиять на выработку политического курса. Наиболее влиятельной среди этих сил, несомненно, являлась партийная и государственная бюрократия.

В работах западных историков особо подчеркивается роль регионального партийного аппарата в осуществлении различных политических кампаний, инициированных центром. При этом отмечается тот факт, что местные партийные чиновники могли существенно влиять на ход той или иной кампании, «привязывая» ее к местным условиям и своим собственным интересам. Региональные органы управления осуществляли реальную власть во многих сферах и при этом нередко игнорировали волю центрального аппарата.

Западные исследователи в 70-90-х гг. предпринимали попытки дополнить привычные подходы к изучению советского общества новыми теоретическими положениями. В связи с этим возрос интерес к политической социологии М. Вебера. Согласно широко распространенной точке зрения, первоначальный режим РКП (б) во главе с В. И. Лениным являлся харизматическим по своему характеру. Дальнейшее развитие советской системы описывалось обычно как процесс рутинизации харизмы и создания властных бюрократических структур.

Некоторые авторы при анализе советской политической системы опирались в той или иной степени на веберовскую концепцию патримониализма. Например, известный американский советолог Р. Пайпс в своих книгах «Россия при старом режиме» и «Собственность и свобода», в целом оставаясь на позициях классической теории тоталитаризма, указывает на общие черты в царском патримониализме и большевистском режиме.

Согласно Р. Пайпсу, тоталитаризм пытается быть прямой противоположностью демократии: он старается раздробить общество и установить над ним полный контроль, не признавая превосходства какого бы то ни было закона над волей правительства. Среди тоталитарных государств, считает Р. Пайпс, Советский Союз ближе всех подошел к осуществлению коммунистического идеала общества, не знающего собственности. С приходом к власти в октябре 1917 г. большевистская партия не имела никакого представления о том, какую роль собственность и право играют в экономической жизни: марксизм учил единственно тому, что это основа эксплуатации и политической власти. Достоинством исследований Р. Пайпса можно считать попытку проследить преемственность между полицейским государством, которое, как он утверждает, сформировалось в России в 80-е гг. XIX в., и сменившим его тоталитарным государством советского типа.

Рядом западных исследователей также высказывалась точка зрения, что советский политический режим являлся патримониальным с самого момента своего возникновения, но такая позиция подверглась критике. Более убедительными выглядят попытки приложить веберовскую концепцию патримониализма к периоду правления И. В. Сталина. Предполагалось, что ранний советский режим не был основан на патримониальном принципе, хотя определенные патримониальные черты присутствовали в партийной и советской бюрократии на местном уровне. Роль И. В. Сталина в этом случае заключалась в объединении разрозненных патримониальных элементов в партийной и советской бюрократии в единую систему тоталитарной власти. Многие вопросы, связанные с применением концепции патримониализма к истории советского общества, продолжают оставаться дискуссионными. В западной науке интерес к этим вопросам заметно снизился с крушением СССР.

Широкий резонанс получили также труды бывшего советского диссидента А. А. Зиновьева, издавшего в 70 — 90-х гг. в ФРГ ряд научных работ, в которых был осуществлен социологический анализ структуры общества реального коммунизма. С точки зрения А. А. Зиновьева, коммунизм представляет собой не просто политический режим, но особую социальную систему, возникающую в силу действия объективных законов организации больших масс людей в единый социальный организм.

Для этого ученый вводит такую категорию, как «человейник» — человеческое объединение, составленное из «социальных атомов», где имеется разделение членов объединения на управляющий орган и управляемое тело. Управляющий орган, как считает ученый, должен быть один, и, если в объединении их возникает два или более, появляются конфликты, — объединение распадается. Как отметил А. А. Зиновьев, это не проявление борьбы характеров людей, а действие объективных законов. Таким образом, дается объяснение монополии власти коммунистической партии и объективной неотвратимости разрушения советского режима при образовании двух полюсов власти — КПСС и съезда Советов народных депутатов в СССР в 90-х гг. XX в.

Как считал А. А. Зиновьев, управляемое тело человеческого объединения тоже должно быть одно, т. е. в нем не должно быть часта, которая не подлежит контролю управляющего органа. Далее он отмечает, что части объединения людей, регулярно выполняющие в нем определенные функции, становятся органами объединения. Между органами и исполняемыми ими функциями устанавливаются закономерные отношения, — это относится прежде всего к партийному и государственному аппарату.

А. А. Зиновьев отметил, что партийная и советская бюрократия как орган коммунистического сообщества со временем изменялась, — усложнялась, увеличивалась, рационализировалась. В процессе усиления тоталитарной власти сталинского режима происходила трансформация функции бюрократии, а также условий ее исполнения, так что адекватность бюрократии, одновременно как органа и функции, в период советской истории постоянно нарушалась. В реальности на примере СССР это происходило в форме борьбы, полной драматизма и жертв.

А. А. Зиновьев предположил, что в странах, где утвердился реальный коммунизм, сложился устойчивый образ жизни «человейника», в результате которого из поколения в поколение естественным образом воспроизводились коммунистические общественные отношения. Человек в качестве «социального атома» возникает и существует лишь как член «человейника», а «человейник» — как объединение людей в этом качестве. Согласно А. А. Зиновьеву, разрушение коммунистической системы возможно лишь путем полного изменения всей структуры социальных отношений, сложившихся в «человейнике».

Однако несмотря на разнообразие концептуализаций и теоретических построений в западной науке, кризис концепции тоталитаризма после распада СССР — факт общепризнанный. Этот кризис связан с общими проблемами политической науки, с особенностями современного аналитического теоретизирования.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.