Объяснения вербальной некомпетентности и банкротства

Объяснения вербальной некомпетентности и банкротства

Сюда относятся пустые фразы, которые приводят собеседника в сонное состояние и побуждают его (надо надеяться) к постепенной, временной отключке.

«Мы уже упоминали это…» – внимание, здесь нет никакой новой информации.

«Собственно говоря, я не должен говорить об этом, но…!» – зачем он тогда это делает?!

«Мой доклад только частично подходит к этой теме, но…» – а зачем тогда он зачитывает его весь?

«Вы уже давно знаете…» – извините, но хотелось бы услышать что-то новое, а «не смотреть повтор передачи».

Либо ваши сообщения будут неизвестны и интересны для публики, либо откажитесь он них.

В противном случае сказанное вами будет рассматриваться как нулевая информация.

Совсем иначе оцениваются обладающие внутренней силой формулировки одобрения или согласия, которые вызывают у собеседника не усмешку, а призывают к взаимному согласию: «Вы знаете,……!», «Каждый в этом зале уже…». Мотивированное согласие, вызывающее одобрение.

Два примера

Это приводит к тому, что после подобных высказываний к человеку приклеивается сатирическая и злая характеристика. Часто такие случаи происходят с нашими политиками – к примеру, почему, спрошу я вас, Роджер де Век должен был в газете «Die Zeit» нового бундесканцлера назвать «Мистер Приблизительно»?

«Я хочу вести этот спор сам – лично!».

Так говорит Гельмут Коль Герхарду Шредеру, который победил его на выборах в Бундестаг 27 сентября 1998 года вместе с возглавляемой им красно-зеленой коалицией.

Но если не лично Гельмут Коль должен вести эту борьбу, то кто же?

Поэтому мы однажды задались вопросом, что же нужно лично канцлеру и его сопернику пустить в ход перед выборами в отношении риторики, языка тела и умения держать себя.

Этот меморандум появился перед выборами!

Критерии оценки внешнего вида (первое впечатление)

Коль явно считается «историей в подтяжках»: сам серый и одет в серое, лишь изредка можно увидеть цветной горошек. Но с недавних пор он стал следовать современным тенденциям моды: модные туфли, даже контрастирующие по цвету галстуки. По стилю – как «японский государь», без ярких представительских порывов.

Шредер: отдает предпочтение осенним цветам, такой же формальный, но в кругу близких оживляется: ослабленный галстук, старый пиджак.

Характерный личный стиль отсутствует. Пробует все больше руководящий имидж, темно-солидный.

Критерии оценки языка тела

Коль заметно уютнее чувствует себя на значительном расстоянии от собеседника, очень редко (снисходительно) приглашает его к более тесному контакту; заметно доминирует жестикуляция власти (указательный палец вместо открытой руки), демонстрирует свое превосходство с помощью знака, ставшего ритуалом, – «дирижирует». Руководит сторонниками партии и гостями государства с помощью выразительного языка тела. При этом осознанно запугивающее демонстрирует свой рост; иерархически требует «полярного расположения» в группе (символическим по этому поводу является предвыборный плакат «keep Kohl», где слон отражен в озере). Присутствует визуальный контакт янтарного цвета, фокусирующий и проницательный, жаль только, что очки часто мешают это заметить.

Шредер производит впечатление сдержанного и только вынужденно самоуверенного человека; нерешительный в невербальном контакте, всегда кажется, что он должен стать мягче. У него нет манеры «знай свое место», его образ действия «максимально почитай себя» крушит все на больших заседаниях, когда он отходит от микрофона. Ему еще заметно не хватает успеха, который ментально присущ победителю. Только в кругу близких он иногда преодолевает интимную дистанцию (ему трудно сфотографироваться даже с собственной матерью!). В частных кругах для публики всегда с толстой сигарой. Его визуальный контакт четкий, но непринужденный, не выражающий доминирование и располагающий к беседе.

Критерии оценки риторики, речи, выступлений

Коль демонстрирует пример «доминирования победителя», использует требовательный, одновременно флегматичный однообразный способ выражения. Культивирует очень личную, оценивающую речь («Я… я……я») вместе с вытянутым указательным пальцем по отношению к оппозиции, сторонникам, а также по отношению к гражданам. Диктует направление движения, не терпит никаких возражений. Но мы знаем его цели и шаги к ним, даже если они иногда выглядят как препятствия (Коль – никогда не тонущий плот, даже в самом отчаянном положении). Эмоциональная предвыборная борьба? Нет, «на такой стиль избиратели сегодня не стали бы обращать внимание».

«Мистер Приблизительно» (Р. де Век) Шредер выбирает заявляющую о своей солидарности речь, ориентированную на согласие и одобрение. Высказывания образны: выбор слов контрастный и поляризованный. Но Шредер ограничивает выразительность своей речи частым употреблением пояснений-банкротов: «полагаю», «думаю», «я бы сказал». Зато он выигрывает своими смягчающими и уютными, приятно звучащими словами, образованными путем соединения слов из немецкого и английского языка. В его высказываниях часто присутствуют пустые фразы, например: «Я говорю честно/открыто». Значит он обычно нечестен?

Обращения к публике

Колю трудно дается соединение политических взглядов с близостью к народу и его повседневной жизни. Он делает анонимным уже расколотое немецкое Мы-чувство, его призывы к гражданам приглушаются, потому что часто звучат избито. Своей речью он отбивает «трепещущую неподвижность» политической стагнации. Отсутствуют освежающие выражения и речевое многообразие.

Шредер персонифицирует адресата своего послания в профессиональных ситуациях (ремесленники, специалисты), делает речь эмоциональной и часто использует банальные и втирающиеся в доверие слова («умные избиратели», «народ», «люди»), содействуя таким образом своему выступлению.

Все же если он говорит о том, что «государство на стороне граждан», то разоблачает свои риторические фигуры и иерархическое понимание: граждане – это и есть государство, так ведь сказано в конституции. Им обоим не хватает убеждающих и по-новому звучащих фраз, но Шредер, так сказал Ф. Раддатц по поводу его речи в Лейпциге, «великий оратор, которому не нужно ничего говорить!».

Находчивая реакция на выкрики (парламент, предвыборные выступления)

Коль чаще казался смущенным и нервным. С недавних пор он реагирует дежурной улыбкой победителя и канцлерским легкомыслием, все же они не являются свойствами его личности. Легкомысленности не хватает тем людям, которые стоят выше материальных вещей. Он не отпускает шуточки, не демонстрирует доброжелательность. Сейчас поведение Коля изменилось, он показал свой баварский настрой в парламентских выборах.

Шредер, напротив, не всегда остается безоружным. Все чаще наносит удары ниже пояса как по личным, так и по политическим причинам. Но ему не хватает хладнокровной контратаки. То, что острое замечание задело его настолько сильно, что позволяет это заметить, демонстрирует жесткое выражение его лица и он, не задумываясь и оправдываясь, показывает это в дискуссиях.

Умение слушать (интервью, пресс-конференции)

Коль считает, что умение слушать украшает человека, но сам не использует его. «Личное переживание Коля» состоит в слушании самого себя. Он произносит послание вместо того, чтобы слушать собеседника.

Шредер учился на примере публичной предвыборной борьбы Джона Кеннеди и Тони Блэра: он осторожно «подставляет свое ухо», чувствителен к эмоциональной робости соперника, контролирует диалог, но снова и снова отходит от слишком дискуссионной модели. А как насчет проектов и четкой позиции?

В настоящее время слушать может только один из них – Шредер. Но он мог бы давать ответы получше.

Оценка диалектики – умение обращаться с политическим соперником

Коль был чрезмерно вызывающим, дискредитировал себя оскорблениями оппонента («самый бесхарактерный претендент»), ему не хватало кого-нибудь, кто раньше отнял бы у него такую тактику. Но этим можно добиться только сочувствия, а не симпатии. Так становятся «политиком – войлочной туфлей» (Ф. Штраус). Все же девиз Коля изменился: «лучший метод – функциональность!».

Шредер только усиливает эту характеристику («изношенный», «богат на увольнения») и заставляет Коля действовать против себя самого. Собственный имидж Шредера – «скоропортящийся товар», предназначенный для срочного употребления, но не костюм на заказ на длительный срок, который можно сшить, ориентируясь на массы, на общественное мнение. Кто вы, господин Шредер? Канцлера мы знаем.

Например случай в фотоателье у К. Р. Мюллера. Фотограф спрашивает Шредера, как бы он хотел выглядеть, что должно отражаться на его лице. Тот говорит: «Ты уже это делаешь».

Раньше были словесные сражения «Венер – Штраус – Шмидт». Они были законнее и остроумнее. Германия, не останавливается.

Общение со СМИ

Коль боится судьбоносных ударов перед «медиамафией» и одновременно провоцирует «боковые залпы»: «Господин Коль?» – «Для вас я не господин Коль!» – «Господин доктор Коль?» – на такой вопрос канцлер возмущенно отворачивается. Жаль, что это встреча на частной радиостанции в Кельне. «Тотальное наступление» (Коль против Коля)? Нет, так ведут только последний бой. Разве он не заметил, что его соперник вряд ли будет извлекать выгоду из общения со СМИ, даже в Гамбурге.

Шредер – поначалу очаровашка в глазах СМИ, благодаря своим неряшливым инсценировкам и манерам, которые проявляют намеренную ненамеренность. Избирателю это нравится, подобное искусное американское жеманство мешает лишь политическим представлениям Коля.

Общественное мнение – обнародованное мнение, и в этом мир прессы разделяется. Коля знают все, а Шредер выглядит более эффектно в дружеских разговорах с журналистами.

Оценка партнерства – женщины на его стороне

Коль держит дистанцию с Ханнелор («мы знакомы»), на спортивном балу танцевал с ней не-эмоционально. Никакой доверчивой интимности, таковы будни супружеской жизни профессионала. Но в любом случае это лучше, чем обошедшая весь мир история с Клинтоном. Но вопрос: было ли тогда что-нибудь?

Шредер уже избран женщинами («Три женщины не могут ошибаться!» – плакат союза молодежи Германии); он демонстрирует источник вечной молодости, популяризирует свои отношения с Дорис и черпает из них силы на пути к новым причалам. Прожитые отношения – это его новая вотчина, держание ручки провозглашается ключевым символом далеко идущей социальной компетентности. («Я хочу достичь такого настроя, в котором будет ясно, что каждый, кто не против нас, тот за нас!».) А газету «Шпигель» он заверил: «Во время жизненного кризиса, в том смысле, который я в это вкладываю, я должен буду изменить что-нибудь в корне». Да, ему не свойственен страх, дорогая (теперь уже) госпожа Шредер.

Вывод

Германия выбрала Шредера.

А выборы – это месть граждан за неудачную предвыборную политику.

Итак, объявим борьбу вербальным некомпетентным пояснениям и фразам-банкротам, пусть они останутся, по крайней мере, только в политике.

Но, пожалуйста, поймите – кандидаты знают, что любая вещь имеет две стороны, и они должны быть принципиально за обе. Кроме того, по мнению Карло Франчи, предвыборная борьба состоит из искусства обещать только то, что после выборов не нужно выполнять.

Все же изменения в этом отношении – лишь расплывчатые галлюцинации, к которым склоняется большинство избирателей – даже если это трактуется иначе.