Как обращаться с чувствами

Мы доказали, что чувства необходимы, и перечислили, для чего они нужны и чем могут быть полезны. Теперь поговорим о том, как правильно с ними обращаться.

1. Принять все чувства, даже те, о которых мы ничего не знаем

В некоторых чувствах люди признаются себе охотно. Например, гнев считается признаком сильного человека. Это не очень одобряемое чувство, но, по крайней мере, человеку не так трудно признать его в себе.

Радость, казалось бы, тоже хорошее чувство. Но если мы радуемся «не тому» (например, неудаче коллеги), мы не примем нашу радость.

Ну а такие чувства, как обида, зависть, стыд, печаль, вина, тревога, растерянность, вообще плохо осознаются и часто отрицаются. Проявлять же их и вовсе считается признаком слабости.

К тому же чувства, которые мы в принципе можем осознать, лишь верхушка айсберга. Под ними лежит огромнейший пласт чувств, которые навсегда останутся там, «в первичном бульоне».

Нам часто кажется, что чувства, эмоции – это то, для чего есть название, имя. Но почти всегда на практике мы испытываем смешанные чувства из множества компонентов, и дать им имя порой невозможно.

Нам трудно признать и осознать противоречивость наших чувств и то, что они часто «непонятно как называются». Что, например, стоит за словами «лень» и «прокрастинация»? – Всегда разное. И всегда, будьте уверены, это чувства в разной пропорции.

«Я не сумасшедший. И не слабак. Я владею собой», – говорит себе человек, опасаясь первичности чувств, их силы, и предпочитает их игнорировать.

Первым делом важно понять, что чувствовать – не значит сойти с ума. Сильные противоречивые чувства, не имеющие названий, это абсолютно нормально. И слабые, не проявленные, маскирующиеся под «ничего не чувствую», «равнодушен» – тоже нормально.

Итак, первый шаг – принять свои чувства, осознать ту их часть, которую можем, и спокойно воспринимать то, что у нас есть много неосознанных чувств, которые даже неизвестно как называются.

2. Размять чувства

Теперь очень важно не дать своим чувствам засохнуть, прокиснуть и слежаться, не просрочить их, не дать им перейти из острой формы в хроническую.

Обычно у нас очень много хронических чувств. Хроническое высокомерие, хроническая обида. Они постоянно подкрепляются и не расшифровываются. Человек не слишком различает тонкости ситуаций, просто проявляет привычные чувства в ответ на самые разные стимулы. Он живет этими чувствами, и они как паутина покрывают все остальное.

Когда мы «вырастаем» старше 45–50 лет, по нашим лицам становится заметно, какие чувства мы привыкли испытывать чаще всего. А само лицо, как правило, почти перестает отражать эмоции – реагировать на текущую ситуацию, на слова собеседника. Человек большей частью остается «в себе».

Хочется «размять» чувства, сделать их более гибкими, легкими и ситуативными.

Если чувствуешь привычную обиду, помогает вспомнить: когда я в прошлый раз испытывал аналогичное состояние? Как при этом дышал, как именно бил кулаком по стене, что говорил? Что было причиной? Что общего в этих состояниях?

Свое привычное чувство надо назвать. Но не так, как чувства называют обычно («тревога», «обида») – эти слова ничего вам не скажут. Тревога – это что-то абстрактное. Лучше дать ей метафорическое имя.

Пример

Илья чувствует некую смесь обиды, скрытой ярости, ступора. Вжимает голову в плечи, щурит глаза, отстраняется. Мы называем это состояние «превращаюсь в ежа».

У Зарины случается смесь обиды, стыда, бессилия и нервного смеха. Она поднимает брови, рот растягивается в беспомощную улыбку, ей хочется хихикать. Она назвала это состояние «Карабас-Барабас провалился в унитаз».

У Игоря случается рассеянность пополам с чувством собственной ненужности. Этакое выпадение из беседы. И примесь печали за свою бестолковость. Игорь кривит рот, кладет ногу на ногу, сутулится и уходит в себя. Как это назвать? – А вот как училки говорят в школе: «Голову дома забыл».

Жанна, если ее сильно задели, почти незаметно каменеет, отводит взгляд и смотрит в окно. Скука, безразличие, высокомерие, а под корой – ледяное бешенство. «Снежная королева».

Сохраняя свое чувство, попытаемся посмотреть на него с разных сторон:

? Влезть в шкуру человека, на которого оно направлено: «Я злюсь на эту сволочь, а сейчас я влез в его шкуру и смотрю с другой стороны».

? Посмотреть «из шкафа» на все происходящее.

? Вспомнить, кто в моей жизни вел себя так, как я сейчас.

Пример

Игорь:

– Я сейчас злюсь, Зарина, на тебя, потому что ты не даешь мне слова сказать. Если сесть на твой стул и посмотреть «из тебя», то мне кажется, что ты очень хочешь договорить мысль и боишься, что не хватит запала, если остановишься и дашь кому-то слово. Со стороны мне трудно сейчас посмотреть, но это похоже на драку пластилиновых человечков. Нам надо отлипнуть друг от друга и помолчать. А кто себя так вел в моей жизни? Господи, да полно людей. Первая жена, например.

Эти пластичные аналогии избавляют нас от привычки чувствовать и реагировать одинаково, разбивают чувство на мелкие потоки с разных сторон, переводят их в образный ряд.

Мы как бы переписываем первоначальный импульс, разделяя его на само чувство, образы и драйв.

Чего не надо делать?

Не следует обращаться к разуму и пытаться проговорить чувство словами. Все, что мы можем получить от разума, – это директивы «успокойся», «заткнись». Он не успевает реагировать на чувство по-настоящему и действует по принципу цензуры и приказа. А это с чувствами не работает.

Прямое обращение к разуму не дает возможности им воспользоваться. Чтобы очистить рациональность, нужно побыть в другом месте и посмотреть на нее со стороны.

3. Не управлять чувствами, а переживать их

Когда Илья говорит: «Мне нужно научиться управлению гневом», он имеет в виду, что у него есть привычное состояние, когда он каменеет в гневе или орет на подчиненных. Это происходит в тех случаях, когда Илья чувствует бессилие и подозревает, что его никто не любит и не понимает. Получается, что ему нужно учиться не «управлять гневом», а переживать состояния бессилия и приливы подозрительности – без привычного сброса напряжения, как-то иначе.

Надежда тоже говорит: «Мне трудно управлять гневом».

Но она имеет в виду совсем другое: что привыкла подзаводить сама себя, раскручивать свою злость. На самом деле она злится на одних людей (но не признает этого), а достается другим, да еще как. Выходит, Наде нужно тоже учиться не «управлять гневом», а переживать и выражать свой гнев правильно, адресно, без самоподзавода.

Характерно, что «управлять грустью» никто не просит. Про грусть вообще мало кто вспоминает, как и про привычное разочарование, обесценивание, стыд.

Жанна: «У меня какая-то пустота внутри. Я вообще ничего не чувствую».

Выясняется, что как всегда – гардероб полон, а надеть нечего. Чувств полно, только они все «не годятся эффективному работнику и суперженщине». Тревога? – Есть. Стыд? – Сколько угодно. Грусть? – О да! И даже неуместная веселость находится! Трудно себе признаться в том, что мои чувства сейчас вот такие. Еще труднее решиться дать им волю и пережить их.

Артем: «Не знаю, как решиться, не могу выбрать, что делать: уехать или остаться, выйти из бизнеса или продолжать пахать»?

Это тоже про чувства. Ни один из сценариев не вызывает восторга или хотя бы радости. На самом деле хочется кое-чего третьего. Но чего именно – искусственная бодрость подсказок не дает. Ответ знает только истинное чувство. Можно сколько угодно бегать с лозунгами – этим невозможно «собой управлять».

Испытаете чувство – получите подсказку к действию.

4. Видеть разницу между чувством и ситуацией

Между чувством и ситуацией, которая якобы должна его вызывать, всегда есть зазор. Развод, например, может вызывать у разных разводящихся диаметрально противоположные чувства.

Казалось бы, это очевидно, но люди охотно проецируют свои чувства в «аналогичных» ситуациях на другого. Однако аналогичных ситуаций не бывает именно потому, что не бывает одинаковых чувств. Когда мы говорим: «У Антона пятеро детей» или: «У Вики позавчера умерла мать», мы еще ничего не сообщаем о чувствах Антона и Вики. Может быть, Антон испытывает всепоглощающую усталость, а может быть, он заводной папаша, который обожает играть с детьми, или он гордится ими, или вообще ничего не чувствует, а просто так получилось. То же с чувствами Вики – от глубокой трагедии, депрессии и до облегчения, от чувства вины до радости освобождения – так тоже бывает.

Такой же зазор есть между чувством и его демонстрацией (эмоцией). Люди испытывают одни чувства, а изображать могут совершенно другие, и не специально, а просто потому, что это для них естественно. Чувства ведь смешанные, и мы можем по каким-то до конца нами не осознанным причинам прятать один компонент чувства и выставлять напоказ другой.

Это необязательно социальные причины. Человек может горевать, и при этом его пробирает хохот, он может стыдиться и одновременно быть демонстративным, может хотеть, чтобы его заметили, и прятаться или почувствовать скуку, встретившись с обожаемым другом, которого не видел год. Чувства и их проявления парадоксальны.

5. Развивать разные способы выражения чувств

Есть различные спонтанные и привычные реакции на чувства, характерные для разных людей и для каждого из них в разные моменты жизни.

Вот две противоположные, казалось бы, реакции:

? Чувство захватывает, и человек больше ни о чем думать не может.

? Человек отворачивается от чувства, игнорирует его.

На самом деле очень часто первое и второе – одно и то же, потому что именно когда мы отворачиваемся от чувства, преуменьшаем, игнорируем его, оно незаметно захватывает нас и влияет на наши поступки.

Тем не менее некоторым удается отворачиваться так долго и успешно, что чувства действительно обедняются.

– Чувство захватывает, но фоном. Так, Костя подспудно думает о беспокоящей его проблеме, а на переднем плане ведет обычную жизнь. Так как чувство подавлено, оно занимает довольно большую часть «оперативной памяти» мозга внутренним бормотанием и хождением по кругу. Никуда не девается и внешняя деятельность, но она беднее, чем могла бы быть.

– Не дифференцированные чувства. Вот ко мне пришло непривычное чувство, а включилось другое, я его чувствую как привычное. Иногда люди даже путают чувства и ощущения (тошнит или волнуюсь?).

Например, Надя много раз в своей жизни сталкивалась с отвержением. Теперь все неприятные чувства «западают на кнопку» социального стыда – грустно ли Наде, тревожно ли, к этому неизменно примешиваются темы «Как ко мне относятся», «Как на меня посмотрят», «Не смеются ли за спиной, как девчонки в школе».

– Чувства противоречивы, и не все способны эту противоречивость вместить. Например, на свадьбе невеста счастлива, но ей скучно; счастье она пытается усилить, а скуку «затереть» и не заметить.

– «Застревание» в чувствах. То, чего боятся и возможность чего преувеличивают люди, стремящиеся не чувствовать вообще. Мол, если уж я начну переживать, то жить-то когда? Такое действительно случается, но чаще – если у человека нет возможности пережить чувство «по порядку». Так, сильное горе может мучить дольше, если человек не имел возможности его проявлять в силу каких-то причин (нужно было спасать свою жизнь, заботиться о других, человек был одинок и не с кем было поделиться или он просто пытался «держать лицо»). И наоборот, если переживать чувство добросовестно, то в конце концов действительно его переживешь. Оно станет слабее, а потом закончится, перейдет во что-то другое.

– Культивирование чувств. 90-летний отец Артема хорошо знает, что его радость усиливается от соответствующей обстановки, и подогревает себя ожиданием яркого чувства. Для него очень важна ритуализация чувств. Он рассказывает правнукам о детстве своих детей и внуков, у него всегда наготове набор фотографий, историй, дорогих сердцу предметов. Его чувства живут в «порядке вещей».

Многим знакома радость от ужина при свечах или на море, торжественное волнение в «минуту молчания» и т. п.

Но есть и обратная сторона: людям начинает казаться, что при соблюдении определенных правил они должны вызвать в себе определенные чувства. В результате усиливаются противоположные. Солнечный весенний день обостряет у депрессивных больных тягу к суициду (потому что человек не просто не может радоваться, а еще и бессознательно винит себя за «неблагодарность»). Новый год становится временем разочарований и несбывшихся надежд. Мать младенца бывает шокирована тем, что чувствует к нему не только умиление, но и раздражение (хотя это естественно и не требует коррекции).

Способы, какими мы привыкли обращаться с нашими чувствами, определяют то, что делают чувства с нами. Именно поэтому от чувств лучше не прятаться, не пытаться их «пришпилить» к определенным событиям, людям или названиям, а высвободить их и дать им быть такими, какие они есть: текучими, изменчивыми, трудноопределимыми.

Изменять чувства можно только другими чувствами, а не рациональными командами.