Системность и оптимальность в природе и обществе

Системность и оптимальность в природе и обществе

Ранее, рассматривая взаимоотношения диалектических принципов системности, мы отмечали то обстоятельство, что системное исследование направлено на выявление спектра объективно возможных в данной ситуации линий развития объекта. В этой связи вполне естественно возникает вопрос о том, существуют ли критерии, определяющие направленность изменения и развития систем.

Исследования в области теории организации, кибернетики, теории управления, системного подхода и теории информации позволили установить наличие в системах самой различной природы широкого класса таких критериев.

Многие из них были известны под теми или иными названиями в соответствующих научных дисциплинах достаточно давно, но при этом не осознавались как всеобщие; другие были выявлены лишь на основе исследований в указанных областях современной науки. В целом критерии подобного рода можно назвать критериями оптимальности, хотя иной раз предпочитают говорить и этом случае об обобщенном принципе отбора. Дело, конечно, не просто в на звании; однако учитывая, что термин «отбор» устойчиво ассоциируется с представлением о естественном отборе в биологии, а также то, что он раскрывает лишь механизм, но не направленность рассматриваемых процессов, мы будем говорить о критериях оптимальности.

Эти критерии широко применялись уже в классическом естествознании, однако их своеобразный гносеологический и методологический статус долгое время оставался невыясненным. Например, в классической механике при описании простейших механических систем пользовались такими экстремальными принципами, как принцип наименьшей траты сил, или наименьшего действия, или наименьшей работы, различные формулировки которого выдвигали П. Мопертюи, Л. Вилер, Д. Лагранж и У. Гамильтон. Суть этого принципа в том, что при всяком изменении в естественной системе количество действия, затрачиваемое на изменение, является минимальным.

Обычно при применении законов Ньютона задаются исходные параметры механической системы и затем на основании этих законов вычисляются траектории движения частиц, входящих в нее. При пользовании же выше названными принципами ход рассуждения иной: задается множество виртуальных (возможных) траекторий частицы, и из этого множества выбирается та траектория, для которой величина действия будет наименьшей. Такое описание принято называть «интегральным», в отличие от причинного, или ньютоновского, описания.

Сходные принципы были сформулированы и в других науках о неживой природе, в оптике известен принцип Ферма, согласно которому световой луч распространяется из одной части в другую по такому пути, для которого С время прохождения луча будет минимальным. В физической химии, в соответствии с принципом Ле Шатслье, изменение внешних условий вызывает в системе реакции, противодействующие производимому изменению. При изучении жидкостей используется принцип минимальной свободной поверхности жидкости, на основе которого определяется форма поверхностного слоя. Советский кристаллограф А. В. Шубников ввел для описания процессов кристаллизации «закон геометрического отбора», или принцип выживания кристаллов. Все эти принципы, подобно принципу наименьшего действия, позволяют определять направление преобразований, происходящих в той или иной системе, и потому их с полным основанием можно считать критериями оптимальности. Другая же особенность состоит в том, что они дают не детальное причинно-следственное описание объяснение поведения отдельного элемента, а обобщенную интегральную картину перехода системы в целом от одного состояния к другому.

Мы видим, таким образом, что классическое естествознание содержало внутри себя такие постулаты, которые не могли быть объяснены и обоснованы его собственными средствами, вследствие чего они и выступали именно в качестве недоказуемых постулатов. И действительно, едва ли можно считать их обоснованием выражения типа «Природа так устроена». Известно, что неопозитивизм, выступая под флагом «изгнания метафизики из науки», одним из идеалов строгой научной теории считал классическую механику. Однако, как показывает анализ, эта теория включала такие допущения, которые ортодоксальный неопозитивист неизбежно должен счесть «метафизическими». Это еще раз свидетельствует о том, что неопозитивистские критерии научности, требования строгой демаркации научного и ненаучного знания относятся к действительной науке лишь косвенным образом.

Вместе с тем своеобразие рассматриваемых принципов нередко давало повод к истолкованию их в качестве свидетельств об изначальной целесообразности, телеологичности, присущей не только органической, но и неживой природе.

При диалектическом истолковании критерии оптимальности выступают как средство анализа и описания целостного поведения систем и вместе с тем как законы, связывающие категории возможности и действительности. В противовес классическим представлениям об однозначной детерминации они позволяют анализировать такие ситуации, такие системы, для которых характерно более или менее широкое поле возможных преобразований. Критерии оптимальности в этих случаях выражают характер и общую направленность переходов от абстрактно возможного к объективно возможному (в методологическом плане) и от объективно возможных структур – к действительно реализовавшимся структурам. Именно поэтому действие подобных критериев может быть представлено как выбор, как отбор в широком смысле слова.

По мере дальнейшего развития естествознания, по мере того как на смену классическому естествознанию шло естествознание современное, все более выявлялась общность критериев оптимальности, применяемых в разных научных дисциплинах. В 1866 г. Г. Гельмгольц распространил принцип наименьшего действия на некоторые немеханические явления, а в 1942 г. Р. Фейнман обнаружил его связь с квантовой механикой. Сходный принцип был использован в генетике для объяснения взаимодействия генов. Таким образом, критерии оптимальности начинают пониматься широко – как общесистемные критерии, специфически проявляющиеся в системах различных типов и различных уровней сложности. Этому в немалой степени способствовала квантовая физика, давшая единое описание корпускулярных и волновых свойств материи.

Критерии оптимальности важны также для понимания особенностей строения и формы, т. е. морфологии органических видов. Изучение этих структурных свойств, как и критериев оптимальности, которыми они обусловлены, представляет одну из актуальных проблем современной биологии.

Наконец, и у истоков живого, на уровне биологических молекул, проявляется действие критериев оптимальности. Как отмечает В. А. Энгельгардт, здесь действует физический принцип минимума свободной энергии, который выступает как ведущий фактор структуризации живых систем, по крайней мере, на самых первичных уровнях, приближающихся к молекулярному. Благодаря этому обеспечивается возможность «самосборки» первичных молекулярных структур живого. Таким образом, критерии оптимальности в биологии, к числу которых относится и принцип естественного отбора, позволяют дать рациональное естественнонаучное объяснение явлений приспособленности и целесообразности на различных уровнях организации живой материи.

Важную роль критерии и принципы оптимальности играют в современном социальном познании и в социальной практике, особенно в технике и в практике социально-экономического планирования и управления. Вообще говоря, сама возможность оптимизации разнообразных процессов функционирования и развития, как экономики, так и всех других сфер жизни общества тесно связана, во-первых, с тем, насколько глубоко познаны за коны, управляющие этими процессами, и, во-вторых, с тем, в какой мере организация общества позволяет осуществлять его оптимальное развитие. Еще одно важное обстоятельство.

В сфере общественной жизни критерии оптимальности являются критериями не только научного познания, но прежде всего практического преобразования тех или иных социально-экономических, технических и других систем.

Таким образом, гибкость как системное понятие имеет:

1. Трехкомпонентную структуру.

2. Основной функцией гибкости является оптимизация управления.

3. Основная цель гибкого управления – достижение эффективности.

Мы однозначно убеждены в том, что каждый из нас рождается гибким, способным развиваться в любом направлении, чтобы овладеть любыми знаниями и умениями оптимальной деятельности в разных ситуациях. Ребёнок способен получать удовольствие от самого элементарного и производительность его развития, самопостроения, самовыращивания уникальна. Однако в процессе жизни, социализации нас нагружают социальными стереотипами, установками, условностями, намереваясь загнать в рамки определённых однозначных убеждений, ограничивая нашу способность эффективно действовать в пределах, с одной стороны, своего, с другой – навязанного нам типа, индивидуального стиля. Таким образом, если освободиться (обращаю внимание: освободиться, а не отказаться) от этих лишних социальных грузов, так сказать, сдвинуть точку сборки и вернуться в состояние гибкости, то возродится возможность овладения всею совокупностью методов, техник, приёмов, способов оптимальной, эффективной деятельности.

Жизнь опирается на движение и представляет собой самодвижение, самодвижение на гибкость и представляет собой изменение-развитие.