10.3. Интернет-утопия – инструмент социального контроля масс
10.3. Интернет-утопия – инструмент социального контроля масс
Проблемы социального контроля масс сегодня ставятся не только в технологическом аспекте. В контексте процессов глобализации все ярче заявляет о себе социально-технологическая составляющая возможностей «паблик рилейшнз» для социального контроля. Немаловажно здесь и то давление, которое с 1980-х годов начал оказывать на человечество Интернет. Сегодня Интернет становится важнейшим инструментом социального контроля масс.
В начале 1970-х годов Министерство обороны США создало экспериментальную сеть из нескольких компьютеров с тем, чтобы сохранить базу данных в случае уничтожения противником одного или нескольких компьютеров. Сеть должна была функционировать при условии, что любая ее часть в любой момент может исчезнуть, пораженная «ядерным ударом русских». Эксперимент имел незапланированные последствия: сотрудники, занятые обслуживанием нового изобретения, стали использовать его как средство личной переписки, сделали из компьютерного комплекса «быструю почту». Научно-техническое достижение перешло из военной в социокультурную сферу, расширив тем самым возможности человека и общества.
Процесс образования сети Интернет идет такими темпами, что очень скоро все имеющиеся в мире университеты, библиотеки, редакции газет, государственные учреждения завяжутся в тотальную общемировую информационную сеть – космополитическую, никому не принадлежащую. Уже сейчас любой пользователь может, купив компьютер и заплатив небольшую сумму за подключение к сети Интернет, выйти в открытый информационный мир.
Существенно расширяется информационное поле: в Интернете можно, например, найти данные о погоде в Париже, потребности той или иной компании в специалистах, скандале с поп-звездой, курсе валют, ценах на товары. Возникают и принципиально новые возможности для активной коммуникации. Можно «поболтать» с виртуальным приятелем в чате, найти мужа, принять участие в заочной конференции. Значительная часть информации уже переведена с разнообразных информационных носителей на электромагнитные или оптические. Выдающийся немецкий писатель Г. Грасс сделал интернет-сеть даже полноправным участником своего романа «Траектория краба». В Интернете можно найти все пьесы Шекспира на языке оригинала, собрание картин испанского музея Прадо, подборку «Независимой газеты», фото Сталина. А это значит, что необходимость в пользовании другими информационными носителями со временем будет сокращаться, и постепенно они вытеснятся из общественной жизни и быта.
Интернет не является компанией в традиционном смысле понятия. Это всемирная информационная сеть, у которой есть узелки – персональные компьютеры и компьютеры общего пользования – серверы. Есть у нее и нити, соединяющие разные устройства: телефонные, волоконно-оптические и цифровые кабели, спутниковая связь. Тем не менее Интернет – поле конкурентной боръбы крупнейших поставщиков информации. В схватке за технологический контроль над ним участвуют не только общепринятые лидеры компьютерного бизнеса – Microsoft, Sun, IBM, Intel, – но и вчера еще никому не известные новички. Особенно впечатляют огромные суммы «быстрых денег», которые делают компании (в частности, фирмы Newscape, Spyglass, U-U Net, NetCom и др.), помогающие сфере бизнеса и отдельным лицам пользоваться Интернетом. Использование Интернета в качестве электронного магазина, средства для осуществления расчетов, ныне осмысливается не только как коммуникационная, но и как торгово-экономическая революция.
Другое крайне привлекательное технологическое направление – совершенствование трехмерной графики и всего изобразительного ряда в сети Интернет, ее совместимость и работа вместе с теле-и видеоаппаратурой. Эти работы тесным образом связаны с перспективами создания виртуальной реальности – «кажимости», поддерживаемой компьютерными средствами. Виртуальная реальность способна решающим образом повлиять на бытие человека, заменить реальный мир желаемым. Интернет может вызвать к жизни не индивидуальные, а коллективные виртуальные миры – фактически параллельные миры.
Раньше других возможности Интернета осознало правительство США.Оно оценило стратегическое значение глобального и сверхбыстрого информационного обмена для успешной конкуренции США с другими странами в области науки и техники, торговли, политики и начало финансировать развитие национальной информационной инфраструктуры. Очевидно стремление использовать Интернет для внешнеполитических целей и культурной экспансии в духе доктрины американизации. Немаловажно, в частности, что значительная часть работы в Интернете идет на английском языке.
В США с помощью Интернета осуществляется давление на конгрессменов по тем или иным вопросам: в их адрес по электронной почте направляется неуправляемый поток требований. Такой метод давления получил название «лоббирование на уровне корней травы» (Grass-roots lobbing, другой вариант названия метода Do-it-yourself lobbing).
Эти аспекты проникновения компьютера в различные сферы человеческой жизни, включая и его быт, анализируются теоретиками «информационного общества» и другими исследователями, затрагивающими общие вопросы информации. Соответствующие положения нашли отражение в теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса, теории когнитивного диссонанса Л. Фестингера и др. Идея Ж. Фурастье о реабилитации в интеллектуальной сфере религиозного опыта и мистики как альтернативы «холодной безличности» науки имеет, видимо, тот же источник. В литературе по компьютеризации обращается особое внимание на то, что компьютер превратился в уникальное полифункциональное средство общения.
В оценке новых человеческих возможностей дальше других ушел академик Н. Н. Моисеев, формируя свою концепцию «коллективного интеллекта». Он писал:
«Коллективный Разум (коллективный интеллект) – это системное свойство совокупности индивидуальных разумов людей, способных обмениваться информацией, формировать общее миропонимание, коллективную память и, может быть, самое главное, – принимать коллективные решения… <…> В послевоенные десятилетия вместе с развитием телевидения, различных средств связи и особенно вычислительной техники, вместе с постановкой новых задач общепланетарного масштаба и постепенным формированием общепланетарного гражданского общества, скорость развития коллективного интеллекта резко возросла. Но до последнего времени это развитие носило преимущественно стихийный характер… Сейчас пришло время его целенаправленной организации в масштабе планеты, необходимой для формирования информационного общества и сохранения цивилизации [10, 76–77].
В этом рассуждении ученого хорошо видно, как изменился утопический метод мышления. Если утопии прошлого – это именно острова, где счастье – для всех, но все – вовсе не все, а лишь те, кто заключен в закрытую для внешнего мира территорию, если утопии прошлого – это общества, где отсутствуют изменения, как полагает немецкий социолог Р. Дарендорф [3, 331–336], то моисеевское понимание коллективного интеллекта, напротив, вполне динамично и ориентировано на глобальный мир нашего времени и ближайшего будущего.
На противоположном полюсе рассуждений о социокультурной роли компьютера вызывают озабоченность новые информационные технологии. В этом ключе компьютеризация содержит в себе признаки «футурошока». Введенный Э. Тоффлером термин означает разрушительный стресс и дезориентацию, возникающую в индивидах из-за воздействия на них слишком больших перемен за слишком короткое время [13, 52]. Фактически «футурошок» способен привести к дезорганизации общества.
Различного рода компьютерные фобии сегодня уже стали ревальностью. В Японии зарегистрированы случаи профессионального заболевания, признаком которого служит учащение пульса, возникающее при одном лишь взгляде на компьютер. Другой вид фобии – опасение компьютерного вируса. Для не работающих на компьютере не вполне понятно, что появление компьютерного вируса (который является компьютерной программой, а не живым существом) способно вызвать панику. Между тем паническое состояние компьютерных пользователей отмечалось, например, в преддверии 6 марта 1992 г., когда вирус «Микеланджело» должен был поразить 5 млн IBM-совместимых компьютеров. Его активизация должна была совпасть с 517-й годовщиной со дня рождения Микеланджело Буонаротти. Вирус был обнаружен в компьютерах Конгресса США, корпорации «Хьюз», обслуживающей Пентагон. В вычислительном центре уругвайской армии он уничтожил архивы контрразведки. Следы «Микеланджело» были замечены в Англии, Новой Зеландии, на Тайване, в Японии и в других странах. Характерные фобии представлены в американских фильмах «Сеть», «Хакеры», «Газонокосильщик», телесериале «Виртуальная реальность» и др., где показаны различные аспекты опасных для человека контактов с миром компьютеров. Они предвосхитили будущие проблемы, и к началу XXI в. крупные сбои в сетях в масштабах всего мира стали почти будничным делом.
История компьютеризации выразительно демонстрирует значение чисто человеческих свойств и отношений во всем, что касается компьютерной техники, ее программного обеспечения и в целом процесса вхождения компьютера в круг привычных вещей, образов и символов. В то же время представление об Интернете как новом средстве упорядочения мира, как инструменте интеллектуализации управления людьми или источнике боязни отупляющего единства, которое стоит за совершенными компьютерными программами, вряд ли оправданны. Кроме всего прочего, в мире программ и программистов нет единства, идет борьба. Это обстоятельство проясняет характер проблемы контроля электронных средств над человеком, над обществом: необычность возможностей, потрясающие воображение скорости, размывание граней бытия и небытия – эти и многие другие свойства компьютерных программ не должны отвлекать от насущных проблем реального, а не виртуального мира.
Каковы же эти реальности? Прежде всего компъютеризация естъ процесс насыщения среды обитания человека особым классом вещей. Этот класс вещей имеет то свойство, что требует к себе особого человеческого отношения – программирования. В социокультурном аспекте о программировании можно говорить как о специальном диалоге с вещью, где человек (пользователь) управляет ею при помощи стандартных операций. Программирование в таком понимании может быть отнесено к различным вещам. Специфика программирования в отношении данного класса вещей состоит в характере ожидаемого ответа, который предполагает известное равенство участников диалога (интеллектуальность партнеров). При этом и стандартные операции могут обладать признаками вещей и даже разными социокультурными свойствами, но важная характеристика программных продуктов, как, впрочем, и машинной части компьютеров – минимизация числа применяемых стратегий: той или иной потребности пользователя отвечает не бесконечное множество, а лишь несколько общепризнанных программ, которые могут получить дальнейшее развитие в рамках принятой стратегии.
Разумеется, можно сказать, что вещи для человека – партнеры. Но в чем? Известный французский философ и социолог Ж. Бодрийяр в книге «Система вещей» отмечает, что «если раньше домашний мирок всегда сосредоточивался в вещах, стремясь ускользнуть от жизни социальной, то теперь он, напротив, оказывается через их посредство прикован к структурам и условиям социального мира» [1, 176]. Показывая, как через кредит порождаются новые зависимости человека от вещи, Бодрийяр делает вывод об основополагающей истине существующего строя, суть которой в том, что «вещи здесь представлены вовсе не для того, чтобы ими владели и пользовались, но лишь для того чтобы их производили и покупали» [1, 176–177]. Вещи способны оказывать сопротивление человеку, мстить ему. Тема вытеснения вещами человека давно вошла в художественную литературу, в «театр абсурда», и, может быть, наиболее выразительно она раскрыта в антидраме Э. Ионеску «Стулья»: к концу пьесы-притчи появляющиеся в комнате невесть откуда во все большем числе стулья вынуждают персонажей – старую супружескую чету – выброситься из окна.
Впрочем, здесь скорее представлена проблематика ценностей, чем реальное поведение вещи. Ценностный аспект в полной мере характеризует и компьютеры (престиж, типовые символы качества – «желтая сборка» и т. п.), но он или снабженная им вещь способна вести диалог с человеком.
Специфика ценностно-нормативного влияния компьютеризации на общество состоит в том, что в качестве референтной группы для людей начинает формироваться новый класс кумиров, которые представлены не именами (хотя имена разработчиков программных средств, например Билла Гейтса, хорошо известны в профессиональном и любительском компьютерных кругах), а итогами интеллектуальной деятельности. Видимо, это еще одна особенность компьютеризации как социокультурного процесса. То, что многие сложные программы создаются сотнями авторов, что Интернет невозможен без миллионов активных его создателей с равным правом на авторство, еще более дает основание для такого представления об анонимном, но интеллектуально определенном кумире – своего рода гомункулусе. Он вторгается в повседневность, принудительно воздействует на участников коммуникационного процесса, дает образцы поведения в сети.
Обратим внимание на то, что Интернет давно уже не только средство передачи информации, но определенный стиль жизни. Вы хотите поместить в Интернете свой сайт, создать свой портал? Придется присмотреться к другим аналогичным сайтам, порталам, продумать дизайн, структуру, набор ссылок и пр. Иначе новый сайт или новый портал останутся невостребованными. В виртуальном мире уже сложились свои правила жизни, с которыми придется считаться всякому, кто стремится в нем поселиться.
Информационные сети способствовали рождению таких понятий, как «информационное сообщество», «киберпространство».
В Интернете можно найти Декларацию независимости кибер-пространства. Она гласит:
«Киберпространство лежит вне ваших страниц. Не думайте, что вы можете построить его, как если бы оно было объектом государственного строительства. <…> Киберпространство… растет само посредством наших совокупных действий. <…> Мы устанавливаем свой собственный Общественный Договор. <… > Наш мир – другой. Кибер-пространство состоит из взаимодействий и отношений, мыслит и выстраивает себя… Наш мир одновременно везде и нигде, но не там, где живут наши тела. <… > Ваши правовые понятия собственности, личности, передвижения и контекста к нам неприложимы. Они основаны на материи – здесь материи нет. Наши личности не имеют тел, поэтому в отличие от вас мы не можем достичь порядка посредством физического принуждения» [4].
Киберпространство – это разновидность информационного мира, живущего по иным законам, отличного от мира реального. И когда человек открывает в Интернете свою страницу, заводит свой информационный сервер, к которому имеет доступ мировая аудитория, он получает возможность обмениваться информацией, вести диалог, находить единомышленников, он становится активным агентом общественных связей, их творцом, а не только потребителем. Это уже новое качество личности и новое качество общественных связей. А для компаний, фирм, организаций Интернет – хорошее средство изучения потребительских предпочтений, общественного мнения. Опросы общественного мнения через информационную сеть ускоряют процесс исследования, сбора и анализа информации.
С развитием информационного общества возник вопрос о социальных последствиях этого процесса. В западных исследованиях указывается на то, что развитие киберпространства создает предпосылки для формирования двухклассового общества. Одним из проявлений социального неравенства стало то, что в США и Германии люди с низким уровнем доходов не имеют возможности пользоваться услугами компьютерной сети. Формирование двух-классового информационного общества в США, Германии, Франции, Италии происходит из-за неравенства финансовых ресурсов.
В передовых странах «Семерки» существуют значительные по численности группы населения, остающиеся оторванными от нового мира мультимедиа.
Финансовое неравенство как бы первое основание нового классового общества. А вторым таким основанием становится разница в уровне образования между богатыми и бедными слоями населения развитых промышленных стран.
Западные исследователи отмечают, что, несмотря на расширяющиеся с каждым днем возможности доступа к информации, общий образовательный уровень населения не проявляет признаков роста. Это, по сути, новая форма классового неравенства, которая жестоко сталкивает информационный мир с миром реальным, киберпространство с реальностью бытия. И в этом заложен довольно серьезный ограничитель общественных связей в сфере их коммуникаций.
Работа в Интернете преобразует формы мышления. В обыденном языке живущих в сети формируются не только новые лексические пласты, но и формы связи слов. К этому следовало бы добавить невербальные элементы мышления, также трансформирующиеся под воздействием компьютера. При этом существенно меняется масштаб мышления, диспозиция частей (зон) мира. Компьютер в новой комбинации сближает микро– и мегамиры. Образец такого сближения – известный случай, когда в компьютерной программе, обеспечивавшей полет космического корабля США к Венере, был пропущен дефис. В результате этой, казалось бы, незначительной ошибки пришлось уничтожить уже запущенный аппарат стоимостью в 18 млн долл.
В общем, мы становимся свидетелями того, как под воздействием компьютеризации обыденной жизни и особенно под влиянием Интернета идет формирование новых «картин мира», новых языковых средств, происходит изменение в образе жизни и передача социокультурного опыта от старшего поколения к младшему в определенных зонах человеческой жизни заменяется встречным движением: младшие учат старших жить в Сети.
Сам факт увеличения числа компьютерных средств и встречного увеличения числа пользователей, в должной степени готовых к их применению, образует новые обстоятельства социокультурного характера. Уже то, что идеи создания электронных вычислительных машин возникли практически одновременно в четырех странах (США, Великобритании, Германии, СССР), представляет собой социокультурный факт: предпосылки этого события конца 1930-х – начала 1940-х годов были заложены развитием радиоэлектроники, также проходившем как серия синхронных интеллектуальных всплесков в целом ряде экономически различающихся стран, но достигших определенного уровня научной мысли и технологической культуры (1904 г. – изобретение первого лампового диода Дж. Флемингом из Великобритании и 1906 г. – изобретение триода Ли де Форестом из США; 1918 г. – изобретение лампового триггера М. А. Бонч-Бруевичем из России и 1919 г. – аналогичное изобретение английских ученых У. Эклза и Ф. Джордана). Другой технической предпосылкой появления ЭВМ стало развитие электромеханической счетно-аналитической техники. Но вряд ли эти предпосылки реализовались, если бы в обществе не сформировалась устойчивая потребность в проведении расчетов высокой степени точности и трудоемкости.
Компьютер стал и отражением времени, и аккумулятором огромного интеллектуального потенциала. Важнейшим социокультурным фактом явилось то, что компьютер вошел в круг привычных вещей человека. Даже если иметь в виду «чистый» компьютер, т. е. комплект из процессора, монитора, клавиатуры, мыши, принтера, сканера и т. д., которые не имеют другого применения, кроме как для работы с компьютерными программами (в отличие, например, от компьютерного робота того или иного назначения), то и в отношении его можно утверждать, что он стал обязательным элементом обстановки офисов, вытеснив печатные машинки. Сегодня наличие компьютеров – индикатор современности и успешности предприятия, учреждения, организации. Компьютер преобразует и образ жилого помещения.
Благодаря компьютеру изменился и привычный круг знаний, умений и навыков человека. Если вначале он привел к появлению новых массовых профессий (программист, оператор на ЭВМ), то к настоящему времени владение компьютерной грамотностью менее всего связано с профессиональной математической подготовкой, работой с цифрами. Форма представления информации пользователю (интерфейс компьютерных программ) освобождает неспециалиста от неудобств диалога с машиной. В то же время лишь включенный в компьютерную инфраструктуру человек способен понимать обширную терминологию и осваивать заложенные в компьютере возможности. Характерно и то, что с появлением компьютера изменилось соотношение между мужскими и женскими специальностями в области офисной работы. Если на пишущей машинке в основном (кроме армии и других специальных организаций) работали женщины, то компьютер потребовал от мужчины освоить в полном объеме машинопись и они частично даже вытеснили женщину из привычных для нее сфер труда (например, заменив в издательском деле женскую профессию технического редактора на профессию специалиста по компьютерной верстке).
Вряд ли возникает сомнение в том, что насыщение социальной инфраструктуры новыми информационными средствами и технологиями влечет за собой не только изменение самой этой инфраструктуры, но и изменения в субъекте информационного процесса – в человеке.
Быстрое развитие Интернета сделало особо актуальной проблему потери социального контроля над нововведением. В этой автономной системе появились свои правила, нередко нарушающие принятые в той или иной стране правовые нормы и предписания. Озабоченность вызывает и вытеснение «паутиной» Интернета других информационных источников. Утопическая идея однообразия и стабильности вовсе не стала ведущей характеристикой Интернета, напротив, он полон динамики, непредсказуемости, рисков, в числе которых и риски для человечества.
И все же идеи Интернета родственны утопическому мышлению, это утопия социального равенства, не достижимого в повседневности, зато достигаемого в виртуальном компьютерном мире. Вовлечение каждого поодиночке в этот волшебный мир переводит вопрос о социальном контроле масс на совершенно иной уровень, так как о массах можно говорить как о массах пользователей Интернета.
Так в чем же заключается функция Интернета в социальном контроле масс? Многие политики и социальные исследователи считают, и не без оснований, что Интернет, являющийся зачастую источником экстремизма и вражды, не может быть вне зоны общественного влияния. Без этого трудно обеспечить толерантность поведения в обществе. Но эта точка зрения противоречит позиции «интернетовских» менеджеров, изготовителей интернет-продуктов, некоторых политических и общественных организаций, которые считают, что Интернет невозможно и не нужно контролировать. Это саморегулирующаяся информационная сеть, пользователи которой самостоятельно определяют правила нахождения в ней. Однако правительства многих государств всерьез озабочены проблемами мониторинга и правового регулирования глобального Интернета, потому что преступность и международный терроризм активно его используют. Актуальной стала проблема борьбы с экстремистскими сайтами, экономическими и финансовыми преступлениями. В десятках стран с разными политическими системами приняты национальные законы по контролю (цензуре) Интернета. Существует Европейская конвенция по борьбе с киберпреступностью, которая предоставляет государственным службам безопасности возможность поиска и перехвата информации в Интернете и определяет правила хранения интернет-провайдерами проходящей через сайты информации. Предлагаются общественные меры воздействия на «теневую» деятельность Интернета. Это самоконтроль производителей и распространителей интернет-продукции, общественный мониторинг через институты гражданского общества и, наконец, правовое регулирование, т. е. государственное вмешательство в регулирование Интернета, что менее всего эффективно. Представители гражданского общества высказывают предположение, что проблема регулирования Интернета может быть решена путем создания современного информационного кодекса, который на манер Гражданского кодекса в гражданских отношениях даст некие этические ориентиры для глобальной сети.
Но Интернет и социальный контроль масс сопрягаются не столько в возможности контролировать неугодные сайты, сколько совсем в другом. Интернет задает стандарты общения в условиях современной цивилизации, «привязывает» к западному миру, делает интернет-пользователя активным «агентом» универсальной потребительской культуры. Продуктивный динамичный мир современной западной цивилизации, созданный передовыми технологиями, рациональной организацией труда и развитый Интернетом, является мощной интегрирующей силой. Эта сила в состоянии объединить различные общества посредством образования глобальных рынков и интернет-технологий. При этом отслеживание различных мнений, взглядов, пристрастий и интересов на сайтах и страницах «живых журналов» позволяет людям, партиям, компаниям корректировать свою стратегию поведения не только в стране, но и на глобальных рынках и в глобальной политике.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.