9.6.2. Общественное сознание

9.6.2. Общественное сознание

Кроме того, можно заметить, что духовность проявляется преимущественно в отношении настоящих и будущих социальных процессов, нравственность же даёт оценку прошлых и настоящих событий преимущественно в сфере конкретных отношений между людьми. В этом смысле духовность человека определяет нравственность окружающего общества, точно также как и нравственность окружающих людей статистически предопределённо формирует духовность личности. Развитие нравственности, как меры оценки поступков и поведения человека неизбежно приводит и к изменению самих поступков и поведения.

Классическая же философия, оперируя понятиями «система общественного сознания» и говоря об «уровнях общественного сознания», отмечает их, мягко говоря, терминологическую расплывчатость.

…в понимании строения общественного сознания имеются определенные неясности и разночтения.

…Каждая форма общественного сознания – это некоторый комплекс знаний, идей, чувств, отличающийся от содержания другого комплекса по ряду параметров.

– По предмету отражения…

– По способу отражения…

– По характеру оценки…

– По характеру обратного воздействия на отдельные стороны общественной жизни…

Если подойти к классификации форм общественного сознания с исторической точки зрения, то можно сначала указать на те формы, которые возникли еще в первобытном обществе. Это – экономическое, нравственное, религиозное, эстетическое. К этому, возможно, следует добавить зачатки экологического, демографического и исторического сознания. Затем в классовом обществе появляются политическое, правовое сознание, а также философское. Иногда еще к формам общественного сознания относят этническое и национальное сознание. Но существуют ли они как самостоятельные формы общественного сознания, или же они представляют некоторое единство ряда форм общественного сознания – вопрос спорный.

С гносеологической точки зрения в общественном сознании выделяют два уровня: обыденное (повседневное) и теоретическое. [32, 243].

Воспитанные же на MEST-философии эксперты, заплутавшие в противоречащих друг другу определениях, честно отмечают, что «Современная цивилизация не отвечает на вопрос, почему человек не должен есть себе подобного»[300]. Проблема ещё и в том, что современная цивилизация также точно не отвечает и на множество других вопросов, например, на вопросы о социальном смысле понятий «стыд» и «совесть»; смысле помощи слабому и/или пострадавшему; сохранения жизни «девиантных», среднестатистически «ненормальных» людей и на многие другие. Такой подход трудно назвать духовным и нравственным.

Рис. 9.12. U-стратификация традиционной системы общественного сознания

В универсумном представлении системы МИР иерархия уровней общественного сознания соответствует приоритетам ОСОУ и становится гораздо более логичной (рис. 9.12). Как обычно, восходящий и нисходящий U-потоки описывают взаимовлияние социальной действительности на общественное сознание и наоборот.

Нравственное сознание включает в себя моральную оценку; в акте оценки устанавливается соответствие или несоответствие поступков, образа жизни человека моральным требованиям. Когда оценка обращена на себя (самооценка) возникают такие нравственные чувства, как совесть, стыд, раскаяние и т. д. [32, 261]

К основным нравственным чувствам относятся долг, совесть, стыд, честь, счастье.

Долг – осознание человеком своих обязанностей. В основе долга лежит чувство необходимости сочетания личных и общественных интересов. Как индивидуальное чувство долг связан с пониманием человека своей ответственности перед обществом, стремлением построить свое поведение в соответствии с моральными нормами общества.

Совесть – чувство моральной ответственности, самооценка своего поведения, «внутренний суд».

Честь – чувство, выражающее представление о человеческом достоинстве. Для чести характерно сознательное выполнение человеком общественного долга. Поведение людей, которые общественные интересы ставят выше личных, оценивается обществом очень высоко (говорят о доблести и героизме).

Счастье – нравственное чувство радости, гордости, удовлетворения, полноты жизни, которое возникает у человека в процессе и результате осуществления личных интересов и в то же время в результате признания другими его поступков как достойных. Без такого признания чувство счастья оказывается неполным. Счастье – нравственное удовлетворение от сознания правильности основной жизненной позиции [32, 263].

Понятия долга, чести и счастья в классической философии справедливо отмечаются как чувства социальные. Что же касается понятий «стыд» и «совесть», то с точки же зрения универсумного подхода можно определить более точно: стыд как психологическую самооценку (адаптивную обратную связь) совершённых человеком безнравственных поступков, а совесть как методику профилактики (предикционного предотвращения) бездуховных поступков. В универсумном описании 2U понятие «стыд», относящееся к прошлому и настоящему, будет находиться на нижней, понятие «совесть», относящееся к предикционному расчёту и прогностике – на верхней универсумной страте. В лексической форме их можно описать ещё и так:

– Стыд – чувственная оценка свершившихся социально недопустимых мыслей, действий и поступков;

– Совесть – интуитивно осознаваемые общечеловеческие оценки мыслей и действий людей, направленные на упреждение недопустимых поступков.

Обратим внимание и на то, что стратификация социальных психотипов даёт понимание того, что для различных людей понятия «стыд», «совести», «счастье» и другие будут иметь различное конкретное наполнение. Содержание этих терминов зависит от целевой функции универсума, для которого эти термины определяются. Если термины «Добро» и «Зло» относятся к оценкам конкретных поступков, то понятие «Совесть» – к оценке соблюдения или нарушения личностью социальных критериев общежития при осуществлении поступков. Следует ещё раз подчеркнуть, что наравне с понятиями «Нравственность» и «Духовность» понятия «Добро», «Зло», «Совесть», «Стыд» – это понятия в первую очередь социальные, определяющие не оторванное от других людей поведение личности в удалённом от людей ските, а именно, и в первую очередь – поведение личности в социальной системе.

Так, например, если говорить о непонятном для MEST-философов смысле необходимости помощи пострадавшим (слабым, гибнущим и т. п.), то универсумный подход отвечает на этот вопрос просто. Смысл помощи пострадавшему и спасения гибнущего состоит в том, чтобы в его психику, а в последующем и в генетику следующих за ним поколений был заложен новый (важнейший для выживания всего рода и вида) стереотип распознавания опасной ситуации[301].

Этот стереотип в психике последующих потомков неизбежно должен проявляться в интуитивных прозрениях[302]. Эта важнейшая духовная составляющая характерна для социумов, надёлённых духовным понятием «совесть». Это – реальная поддержка и закрепление социальной структуры общества, наполнение реальным содержанием понятий «совесть», «взаимовыручка», «коллективизм»: «ты мне спас жизнь сегодня, я спасу тебе (и твоим потомкам) жизнь завтра».

В этой поддержке важно соблюдать определённую осторожность, ведь в соответствии с U-законом Дуальности любое свойство человеческой психики людей в социальных отношениях может быть использовано как на социальное благо, так и во вред ему. Так, «слабый» может безпамятно пренебрегать внесением в свою психику ИМ-модулей, ограждающих его от попадания в опасные ситуации. Он может строить свою жизнь не столько на том, что окружающие будут регулярно его спасать, но и даже вменяя им это в обязанность.

В алгоритмику психики такого «слабого» органической частью могут войти обвинения «сильных» окружающих в плохом отношении к нему и настоятельные требования выдать за такое обидное положение вещей различного рода компенсации. Причём, удовлетворение этих компенсаций не прекращает процесс, а только раззадоривает и увеличивает новые требования «слабого».

Здесь речь следует вести уже не о взаимовыгодном человеческом симбиозе, сколько о выгодном только для одной из сторон паразитировании. Это – та же «капля воды», в которой отражаются две концепции мироустройства – взаимовыгодного сотрудничества и рабовладельческого строя. Последняя концепция противоречит идее социального выживания. Понимание необходимости помощи пострадавшим выводит общество на качественно новый интеллектуальный уровень социального единения. Вопрос в том, смогут ли люди воспользуются такой открывшейся перспективой.

Можно также обратить внимание на взаимоотношения большинства людей с отдельными людьми девиантного поведения, поведения, несколько отклоняющегося от привычных социальных стереотипов. Конечно же, генетические провалы (разрывы) могут снизить уровень духовно-нравственного развития человека (могут оказаться неосвоенными понятия совести, привязанности и т. д.), но искреннее стремление к преодолению проблем и исправлению психологических разрывов вносит в генетику индивидов новый ценнейший опыт внутренней реорганизации, недостижимый никакими другими средствами.

Сохранение в социуме некоторой «девиантности» вполне оправдано тем, что несовершенство человека в одном может оказаться преимуществом в другом, что, в свою очередь расширяет генетическое поле человеческого рода. Конечно же, при выработке отношения к девиантым людям возникает серьёзный вопрос: как отличить отклонение в психике в критериях нормальности или ненормальности? Ответ на него достаточно прост: если отклонение напрямую, конкретно не угрожает жизни социума, то нет смысла его искоренять. Мало того, если новая «ненормальность» имеет шансы сделать оригинальный и полезный вклад в развитие социума, то её следует всячески поддерживать. С универсумной точки зрения – это просто попадание психики конкретной личности в вариабельную универсумную страту[303].

Конечно же, при этом остаётся актуальным вопрос о том, кто и как будет определять полезность вклада «слабых» и «девиантных» в развитие социума. Его следует адресовать в первую очередь научному сообществу, научным школам и тем мировоззренческим нормам, которые они культивируют, часто исключающим из рассмотрения тот факт, что природа всегда поддерживает единство в разнообразии, и что в ней нет такого понятия как «сорняки» и «вредители». В категориях общей теории управления можно сказать, что чем более разнообразны (в первую очередь – информационно) элементы системы и вариативны отношения между ними, тем легче может быть найдет элемент, распознающий новый фактор внешней среды и/или способный выступить инициатором реорганизации системы для отработки воздействия этого фактора.

Впрочем, как бы то ни было, но неадекватная академическая наука рано или поздно всё равно заводит общество в интеллектуальный тупик, из которого у неё только один способ выбраться – в соответствии с U-законом Инферно обратиться к считавшимся ранее «ненормальными», «девиантными», «маргинальными» знаниям и там попытаться найти ответы на требующие разрешения вопросы.

Таким образом, можно констатировать, что универсумный подход на основе стратифицикации общественных институтов позволил разграничить сферы применимости терминов «духовность» и «нравственность». В привязке к векторам управления и универсумной функции управления (ПФУ) это позволяет максимально адекватно и обоснованно определять причинно-следственные связи событий, происходящих в социуме, т. е. точно определить источники духовых и нравственных проблем и, следовательно, пути их решения[304].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.