Твое дело, или За себя и жизни не жалко

Твое дело, или За себя и жизни не жалко

– Алло, Михаил. Это Игорь, коллега Геннадия Петровича. Он просил отчитаться, что – как.

– Представьтесь, пожалуйста. Не совсем взял в толк. – Михаил только проснулся, что называется, не в состоянии – после вчерашнего.

Это было классическое «послевчерашнее» среднестатистического россиянина. И работяги, и наемные менеджеры, хоть и высокого уровня, хоть и в самом крутом пиар – агентстве Москвы и даже России, предпочитали более простые и проверенные способы расслабления, нежели собственники компаний. Геннадий Петрович, как мы помним, изобрел не более двенадцати часов назад вторую новую позу в современной Камасутре. Первая, опять же напомним, была «68» (тоже самое, как «69», но мужчина оставался должен). И вторая – «яйца в шампанском, член во рту». И безо всяких нюансов.

– Что у вас там происходит? – Игорь знал, что если рассусоливать, разговор затягивается. – Геннадий Петрович может отвесить.

– Понял, докладываю. – Михаил присел на кровати, почесал лоб и раздвинул шторы. – Вчера взяли новую сотрудницу. На свой страх и риск – без опыта работы, но очень толковую, как показалось.

– Что значит, показалось? – Игорь понял, что выбрал нужный тон. Впрочем, и Михаила с похмелья несло, как и всякого русского человека, на откровенность.

Он поведал историю о том, что опыт работы – это ключевое понятие при найме новых сотрудников. И даже если кандидат чересчур интеллигентен: красный диплом, куча выигранных олимпиад, практика в каком – нибудь органе государственной власти. Все это чушь. Потому что чересчур интеллигентный кандидат при знакомстве с графиком работы – обычным графиком по ТК РФ – начинает на глазах томиться и скукоживаться. Потом он в шутку упоминает о том, что крепостное право отменили в каком – то там году (точная дата называется). Потом начинает отпрашиваться на более щадящий график, например, «с 11 до 19 и без обеда». Интеллигентный кандидат без опыта работы очень недооценивает важность обеда. Когда ему отказывают, кандидат, точнее сказать, кандидат, находящийся уже на испытательном сроке, внезапно заболевает. Но не забывает торчать в аське все дни лечения напролет. Короче, Михаил все понял, и нового кандидата уже нашел. Кандидат все понимает, уже стреляный воробей, с рабской психологией согласен и не ропщет попусту. На самом деле, все дело в интересе! Если интересно вести проект – кандидат кряхтеть, громко вздыхать и отпрашиваться почем зря не будет. Но интерес – дело прививаемое.

– Понял, передам. – Игорь больше понял для себя, чем для того, чтобы передать. – Позвоню позже. Отчитайся по проектам четко, без демагогии и эйч – ар политики. Мне по реперным точкам срез сделать надо.

– Окей. – Михаил повесил трубку, но аппетит разговора что – то разгулялся.

Игорь опять решил пристать к Геннадию Петровичу с концептуальным вопросом.

– Геннадий Петрович, а можно сказать, точнее, представить, если Вас убьют, Ваша фирма продолжит работу?

– А мне какая разница? Продолжит она или не продолжит. – Невозмутимо ответил Геннадий. – Договора слетят? Клиенты будут жаловаться? Репутация рухнет? Да пожалуйста, мне в гробу уже будет не до этого.

– Как все запущено, Геннадий Петрович. А я думал, что Вы стратег… – Игорю явно не понравился ответ директора и основателя крупной московской пиар – фирмы. – Вы это серьезно?

– Ну, послушай. У меня пока нет детей, нет братьев и сестер, кому я мог бы мое дело передать. Я живу, и дело живет вместе со мной. Я живу в моем деле. Мне достаточно того, что после моей смерти – постучи по дереву, олух! – будут жить идеи, которые я воплотил для своих клиентов. Хотя, ты знаешь, вопрос хороший. Это, вообще, даже не элемент престижа – передать дело по наследству. Это необходимость. Я, правда, задумываюсь о продолжении рода. И тогда ответ на твой вопрос изменится и станет тебе приятным, дружок.

Игорь, кажется, смягчился. Но настороженность к Геннадию Петровичу появилась. А с другой стороны – таких людей надо любить! Они живут если не сегодняшним днем, как наркоманы или алкоголики, то уж точно завтрашним или послезавтрашним – не пропадут, в любом случае. Они живут жизнью, берут от нее все блага в полном объеме, и находиться рядом с ними в такие моменты очень полезно – от них как бы заряжаешься жизнелюбием.

Дело Геннадия Петровича действительно еще не было автономным. Конечно, он мог улететь в тот же отпуск или, как сейчас, на специальное задание максимум месяца на три. Но все равно, минимального еженедельного контроля дело требовало. И до какого момента такое, интересно, продолжается – до статуса «средний бизнес», до «крупняка»? Хотя там, наверное, и бизнес – то тебе особо не принадлежит – хоть вообще не появляйся. Какую – то долю основатель будет недополучать, но это будут смешные цифры, за которые пришлось бы пожертвовать свободой передвижения, общением с детьми, с родителями и так далее. Геннадий Петрович еще годом раньше однозначно думал, что работа для него – это первое, а все остальное – второе дело. И, кажется, сейчас, пребывая в продолжительном отпуске, убеждения стали меняться: от «А не пошли бы вы все к черту?» до «Надо бы побольше внимания уделять своему внутреннему миру, друзьям, вечным ценностям…». Возможно, это то самое расслабленное бытие влияло на выжатое и заработавшееся сознание. Очень может быть, что, работая и работая без конца, Геннадий бы и не отдал первое место пьедестала личных предпочтений никому, кроме работы, кроме Дела.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.