13.3. Управляемость поведения

13.3. Управляемость поведения

Поведением граждан в социальной сфере можно также управлять. Протесты против безработицы или невыплаты зарплаты при умелом регулировании настроений, что позволяют делать технологии «паблик рилейшнз», постепенно сходят на «нет». Потребительскими настроениями граждан тоже весьма искусно сегодня управляют. На это нацелены те технологии «паблик рилейшнз», которые связаны с рекламой, маркетингом, т. е. ориентированы на потребление. Эту особенность весьма недвусмысленно выразил Г. Маркузе: сфера потребления стала средством подавления личности, все более универсального подчинения отдельного человека интересам, идеологии господствующего общественного порядка [20, 372–374]. Это «потребительское» подавление личности определяется, по Маркузе, возрастанием многообразия потребностей, реальных и мнимых, формируемых средствами массовой информации, рекламой в целях развития производства, что усиливает зависимость человека от общества.

Несомненно, что сегодня политическая, социальная, бытовая сферы общества стали полем наступления технологий «паблик рилейшнз», ограничивающих свободу человека. Ряд исследователей приходят к выводу, что сознание управляемо, формируемо, и тот, кто использует для этого новейшие методы, выработанные прикладной наукой, тот и задает уровень демократии в стране.

Целый ряд предвыборных кампаний как в России, так и за рубежом наглядно показал мощь технологий «паблик рилейшнз», направленных на формирование и закрепление в сознании мифологических образов. В их основе – информационные технологии, методы пропаганды, манипулирования сознанием, разработки из области психологии восприятия, психолингвистики, суггестивной лингвистики, нейролингвистического программирования. Все это – инструментальные знания, приемы и методы, составляющие сердцевину процесса управления человеком в современном обществе. Как раз эти инструментальные знания нацелены на подавление свободы волеизъявления человека и заменяют в ряде случаев репрессивный аппарат.

Современные западные демократические общества достигли такого состояния, которое можно охарактеризовать словами Ю. Хабермаса: рост инструментального разума достиг критической отметки, переход которой приведет к созданию общества – «антиутопии». В нем общественные места не будут ареной обсуждения и свободного выбора, а общественные проблемы, подобно техническим, решаются экспертами, использующими инструментально-рациональное знание [15, 327]. В данном случае эксперты – это специалисты по «отношениям с общественностью». Тот же процесс А. Зиновьев называет «западнизмом» [4,29], в частности применительно к сознанию, а американский социолог Б. Эрен-рейх – «фабрикой идеологии и ценностей» [4,326].

Как все это соотносится с пониманием свободы человека? Обратимся к точке зрения известного западного психолога В. Франкла, который в своей работе «Человек в поисках смысла» пишет:

«Но нельзя при этом упускать из виду, что собственно человеческое бытие начинается… прибавляясь к естественной заданности человека, где есть его личностная позиция, установка, его личное отношение ко всему этому, к любой витальной основе и к любой ситуации. Эта установка… существует в особом измерении. Кроме того, эта установка принципиально свободна; в конечном счете она представляет собой решение. <…> Будучи свободным, человек является существом, свободно принимающим решения. Этим мы еще раз отмежевываемся от традиционной экзистенциалистской концепции человека как просто свободного – ведь в свободе еще не содержится ответ, зачем она, в то время как в решении уже содержится то, за что оно и против чего: объективный мир смысла и ценностей, причем упорядоченный мир, то есть, можно сказать, космос» [9,109, 116–117].

Итак, свобода для человека – это возможность свободно принимать решения. (ает ли эту возможность человеку современное либерально-демократическое общество? Ответ на этот вопрос уже давно прозвучал в целом ряде работ западных исследователей. Обратимся к наиболее известным. Американский социолог Г. Маркузе считает, что либерально-демократическое общество – это «одномерное общество», – общество стандартизируемое, нивелированное, соответственно «одномерный человек» – это конформист; техника, потребительские блага и СМИ сформировали у него сознание единства с «потребительским обществом», средства массовой информации формируют у него «одномерные» мысли [19, 10–25]. Г. Маркузе утверждает, что современное индустриальное общество подавляет имеющиеся в нем центробежные силы не средствами террора, а преимущественно с помощью «технологии» [20,372–373]. И здесь позиция Маркузе соприкасается с позицией Хабермаса в части приоритетности инструментального разума для современного либерально-демократического общества. «Тоталитарная совокупность технологической рациональности, – пишет Маркузе, – есть последнее преобразование идеи разума» [19, 10–12].

Доказательства ограниченности свободы человека в современном либерально-демократическом обществе мы находим и в работах известного американского психолога Б. Скиннера. В своем нашумевшем бестселлере «Второй Уолден» он утверждает, что какие бы то ни было нежелательные отклонения в поведении людей заранее пресечены с помощью изощренной системы восприятия и манипулирования сознанием; люди «свободны» поступать так, как они хотят, лишь бы они хотели того, что запрограммированно их руководителями [22, 296–297]. И у Скиннера на первое место выступает технология управления сознанием, его идеи так же, как и воззрения Маркузе, вписываются в концепцию Хабермаса о приоритете инструментального знания. И хотя эти идеи-открытия были сделаны в западной психологии и социологии в 1950—1960-е годы, они сегодня еще не опровергнуты, наоборот, в новых исследованиях используются те же доказательства. Это обусловлено тем, что западное общество по мере своего развития находит все более искусные средства подавления и ограничения свободы человека. И технологии «паблик рилейшнз», которые в те годы только обретали силу, теперь стали одним из самых мощных инструментов подавления и ограничения свободы.

И в оценках Хабермаса, и в утверждениях и понятиях Зиновьева, Маркузе, Скиннера такое состояние общества, где превалируют технологии «паблик рилейшнз», – это путь к новому варианту тоталитарного общества. То есть общества, в котором присутствуют все атрибуты демократии, все атрибуты свободы человека, но их содержание наполнено инструментально-рациональным знанием, определяющим поведение человека. При внешней свободе человек внутренне порабощен. Причем искусство технологий «паблик рилейшнз» заключается в том, что сам человек и не чувствует этого порабощения, не понимает игры, которую ведет с ним система. «Современный человек, – отмечает Э. Фромм, – живет в состоянии иллюзии, будто он знает, чего хочет; тогда как на самом деле он хочет того, чего должен хотеть в соответствии с общепринятым шаблоном» [10, 277 ]. Стандартные цели принимаются за свои собственные, благодаря всеобъемлющим технологиям «паблик рилейшнз», контролирующим все области общественной и социальной жизни. Это и есть новое качество демократического общества, а по сути, новый облик тоталитарного общества – неототалитаризм как господство технологий «паблик рилейшнз». Здесь прямое насилие, прямой контроль, характерные для традиционного тоталитарного общества, подменяются властью управляемого общественного мнения, которое превратилось в средство конформизации, подменяются насилием «бархатным». Это социальный тупик как для общества, так и для личности.